Допрашивать пленников взялись Дитц и Велга.
– А, вижу, наши голубки помаленьку начали
очухиваться! – воскликнул Хельмут, заметив, что привязанный к
тяжёлому крепкому стулу Хрипатый, открыл глаза. –
Замечательно! Можно приступать.
– Пить, – действительно хрипловатым, но каким-то
тонким полудетским голосом попросил пленник. – Дайте воды.
– Может быть, дадим, – растянул губы в жутковатом
подобии улыбки Дитц. – Но, вполне может статься, что и нет. А,
как думаете, товарищ лейтенант?
– Думаю, от них самих будет зависеть, – скучным тоном
отвечал Велга, развалившись в ленивой позе в случившемся рядом
единственном на весь кабинет старом кресле, и небрежно закуривая
сигарету. – Расскажут быстро и правдиво всё, о чём спросим,
глядишь, и утолят жажду. Да что там жажду! Я даже не исключаю, что
они заработают себе жизнь и относительную свободу. Совсем не
исключаю. А вы, господин обер-лейтенант, что вы скажете на это?
– Насчёт жизни – да, возможно, я с вами и соглашусь,
товарищ лейтенант, – кивнул Дитц, тоже закуривая и
присаживаясь на край стола прямо напротив пленников. – Во
всяком случае, в ближайшем обозримом будущем жить они останутся. Но
вот, что касается свободы…. Не кажется ли вам, что это слишком? В
конце концов, они явились сюда, к нам, с оружием в руках, и кто,
спрашиваю я, может дать нам гарантию, что, отпусти мы их на
свободу, они не придут снова и на сей раз с гораздо большими
силами? С другой стороны мы не можем себе позволить держать их
вечно под стражей, а рабы нам не нужны. Так что, как видите, и
насчёт их жизней у меня существуют довольно большие сомнения и…
– Может быть, хватит паясничать? – довольно нагло
осведомился Хрипатый. Судя по тому, как зло блестели его глаза,
было ясно, что он окончательно пришёл в себя. – Кто вы такие?
Что это ещё, к дьяволу, за Вооружённые силы …
Дитц встал, сделал шаг и лениво взмахнул рукой. Звонкий шлепок,
второй… голова пленника мотнулась из стороны в сторону, а на
рассечённой губе выступила и потянулась тонкой струйкой к
подбородку кровь.
– Здесь вопросы задаём только мы, – почти ласково
объяснил Хельмут и выдохнул в лицо Хрипатому сигаретный дым. –
Имя? Фамилия? Возраст?
– Родион, – с явной неохотой промолвил
Хрипатый. – Родион Аничкин. Двадцать пять лет.
– Должность? Звание?
– Я – вождь племени. Этим все сказано.