Меньше дня, как в пути, а уже очевидно, что вся жизнь этого
сурового края сосредоточена исключительно вокруг гор. И
растительности вблизи красных стен куда больше, чем за покрытой
колючками, редкой травой и невысоким кустарником примерно
километровой полосой, протянувшейся вдоль продолговатого плато, и
животные здесь встречаются чаще, и в расщелинах можно довольно
легко найти воду. Секрет прост – расположенные под горой области,
из-за падающей от заоблачных скал тени, меньше времени пребывают
под прямыми лучами солнца.
Благодаря долго не уходящей из-под плато тени проводимое нами в
пути время существенно выросло. Здесь уже не приходилось устраивать
настолько продолжительные привалы в середине дня, на какие мы были
вынуждены прерывать движение, в пору своих странствий по приречной
равнине и холмам хассов. Солнце этих широт легко может прикончить
неподготовленного путника. От его лучей худо-бедно спасают накидки
из пальмовых листьев, уже начавшие постепенно крошиться. С жарой
хуже. Стоит воде показать в флягах дно, как отпущенный твоему
организму срок функционирования начинает стремительно таять.
– А, что с норами в песках? А в Траве? – продолжил я развивать
тему.
– Вроде, есть, – опять пожал лис плечами. – Норы, вроде как,
везде есть. Только у мумров их нет.
– Это в тех горах, где, и город, и храм? – уточнил я на всякий
случай, уже зная ответ.
– Ага, в них.
Мои мысли на этот счёт подтвердились. Жаль про город и храм
проводник наш не знает совсем ничего. Говорит: это к лекам всё. Но
при этом и сам не уверен, что ислины из дальнего клана сумеют
ответить на мои многочисленные вопросы. Лисы, что идёт в разрез с
распространённым во всех мирах мнением, совершенно не любопытны. За
весь день наш словоохотливый проводник ни разу не спросил нас про
жизнь в других поясах. Только мы узнаём от него что-то новое. К
сожалению, информация эта касается в основном местной дичи. Кстати,
здесь её на удивление много.
Попадаются и охотники из двуногих. Во второй день пути мы
сначала встретили пару ислинов, обменявшихся с нашим проводником
несколькими фразами на своём лающем языке, а ближе к полудню
заметили вдалеке поднявшегося на бархан ходока. Это уже охотник, и
из двуногих, и на двуногих. Великану, видимо, не страшны некие
хищные кофы, которыми нас пугал Талас. Полчаса просидели под
кручей, за камнем, дожидаясь, когда ходок пройдёт мимо, и, стоило
великану снова скрыться в песках, продолжили прерванный путь.