Проснулась я от громкого звука: как
будто били по металлу, но не в колокол, потому что звон был глухим
и гулким.
- На вечерние гадания кличут, -
сообщили мне. – Волхвы из столицы прибыли.
Спросонья понадобилось время, чтобы
«перевести» сие на понятный мне язык. Волхвами здесь называли
высших жрецов. Они и волшебными силами обладали, и с богами могли
говорить, и пророчествовать. А гадания – это когда не только
молятся богам и приносят им дары, а еще и просят о чем-то
особенном, вроде дождя в засуху.
А вот кто в комнате, сообразила
сразу. Поискав взглядом, я увидела Лушу на подоконнике. Она чуть
отодвинула занавеску и грелась в лучах заходящего солнца.
- Тетушка там? – спросила я севшим со
сна голосом.
- Все там, - сказала Луша. – Кроме
тех, у кого работа.
Я вышла в соседнюю комнату, налила в
чашку воды из остывшего самовара, напилась и вернулась к Луше.
- Рассказывай, - велела я.
- Чего это? – фыркнула она.
- Всё рассказывай. С самого начала. Я
после болезни память потеряла.
- А-а… Ты говорила. Так это
правда?
- Истинная, - заверила ее я.
- Так… с чего начать?
- Как мы познакомились?
- Так в лесу же. Не помнишь?
- Даже если ты еще сто раз спросишь,
помню я или нет, память не вернется. Просто расскажи, - попросила
я. И, вспомнив о том, что домовых надо угощать, предложила: -
Может, хочешь чего? Молока, например?
- Молоко Мурке наливают, она делится.
И хлебушка хватает. – Луша горько вздохнула. – Конфет хочу.
Шоколадных. Ты раньше угощала, как батюшка гостинец присылал.
- Сейчас конфет… нет. Но я привезу,
обещаю.
- Ты и вернуться обещала, - фыркнула
она. – А вона как вышло.
Она говорила чисто, но простые
обиходные слова в речи проскакивали. И, как выяснилось, Марьяна и к
этому была причастна.
Луша рассказала, что дом, в котором
она жила с мужем, сгорел при пожаре. Муж-домовой угорел, спасая
хозяйское добро. В скитах домовых не привечают, и уж точно не
приглашают в дом, а без этого ни один из них не может переступить
порог. Домаха, оставшись одна, бродила по окрестным деревням, да
нигде не могла найти приют.
- Тебе лет одиннадцать было, когда мы
в лесу встретились. Ты землянику собирала, с подругами.
- У меня были подруги? – невольно
перебила ее я.
- При скитах всегда дети живут.
Сироты. И те, кого на обучение отправляют. Ты тогда в сторону от
других отошла, я и решилась у тебя хлебца попросить. А ты пирожком
угостила.