Мелодичный и нежный голос Надежды спровоцировал улыбки у всех
остальных, и особенно — у шестидесятилетнего камер-юнкера Георгия
Дмитриевича Нарышкина. Бывшего не только гостем, но и троюродным
дядюшкой сестер Юсуповых по линии их любимой, и ныне покойной
бабушки. С неким болезненным любопытством оглядев всех собравшихся,
опытный придворный легко влился в разговор:
— Увы, сейчас наказание виновных необходимо как никогда
раньше.
Понимающе кивнув и состроив скорбное выражение лица, князь
Агренев согласился:
— Да, смерть Их императорских высочеств очень большая потеря для
всех нас.
А вот Зинаида Николаевна опечалилась неподдельно. Впрочем,
дальний родич ее тут же «развлек»: слегка поведя головой, словно
только сейчас заметив отсутствие ее супруга, Нарышкин понимающим
тоном осведомился:
— Граф все еще горюет?
Вздохнув, светская львица кивнула:
— Да, для него это был такой удар...
Все вновь дружно загрустили, никак не упоминая о другой
возможной причине отсутствия хозяина дома. То бишь, недавней дуэли,
в результате которой графская ляжка свела близкое знакомство с
круглой двенадцатиграммовой пулей, прилетевшей из пистоля
знаменитого оружейного мастера Ле Пажа.
— Он до сих пор винит себя, что не уберег...
Не все бывшие друзья и сослуживцы великокняжеского адъютанта
спокойно приняли безвозвратную потерю немалой части своих личных
капиталов. Несомненный талант графа Сумарокова-Эльстон в выгодных
инвестициях и его опыт удачливого финансиста произвели на них такое
сильное впечатление, что образовалась целая очередь желающих
выразить горячую благодарность за его бесценные рекомендации.
Правда, всех обскакал наиболее горячий «поклонник», выразивший
обуревавшие его чувства действием: не принять столь настойчивое
приглашение после того, как чужие перчатки болезненно хлестанули по
лицу, Феликс Феликсович не смог... И даже вернул долг чести вместе
с увесистым свинцовым ядрышком, надолго уложив обидчика в лазарет.
Однако остальные его «поклонники» так и не успокоились, так что по
выздоровлению опытного финансиста ждало еще два дуэльный картеля —
и скорее всего, на белом оружии. Или сразу десяток вызовов, если
еще несколько его бывших друзей-собутыльников окончательно
разорятся. Подобные перспективы явно тревожили княгиню, не желающую
становиться вдовой: а вот молодая княжна наоборот, стойко
переносила все тяготы и невзгоды, что внезапно пали на голову мужа
старшей сестры.