Торговец Смертью
Пролог
Бесконечное море желтых дюн, марево раскаленного воздуха над
ними, прекрасные и обманчиво-близкие миражи вдали — и белое пламя
солнца... Яростного и равнодушного, быстро иссушающего любую жизнь,
дерзнувшую проникнуть в пределы Нубийской пустыни. Зайти в нее мог
любой, но вот покинуть?.. Тут уже требовалась немалая удача, либо
помощь тех людей, кто веками умудрялся выживать и преуспевать в
Царстве ветра и песка...
Щелк!
— Ах-хс!!!
Люди же эти, издавна населяющие Восточную Африку, были мудры и
предпочитали избегать недоброго внимания духов пустыни, путешествуя
под светом далеких звезд — что своим холодным светом остужали
жаркое дыхание Великой пустоши, делая переходы по высохшим руслам
рек-вади не только спокойными, но даже и приятными. Ну, в сравнении
с тем адским пеклом, что царило в пустыне в дневные часы! Опытные
проводники вели доверившихся им от колодца к колодцу, от укрытия к
укрытию или удобному стойбищу — так же, как их почтенные предки
тысячи лет водили кочевья племен, караваны верблюдов, отряды воинов
или вереницы рабов...
Щелк!
— А-у-ух!!!
Вот и теперь по одному из множества извилистых вади, коих
хватало в Нубийской пустыне, шел небольшой караван из двух дюжин
верблюдов — а так же пятерых пленников, коих воины племени дагала
время от времени подбадривали небрежным ударом плети. Хотя особо в
этом никто не усердствовал, ведь увязанный в цепочку ясырь лучше
любого наказания заставляла шевелиться благословенная прохлада
поздней ночи — и дыры в рваных мундирах английского экспедиционного
корпуса, куда оная беспрепятственно проникала. Помогала и вода из
бурдюков, которой время от времени нубийцы милостиво поили своих
врагов: но более всего белокожих неженок подгоняло близкое
окончание почти недельного путешествия. Не раз избитые и голодные,
с растрескавшимися от постоянной жажды губами, с растертыми до
крови запястьями и шеями, закованными в самые настоящие цепи и
кандалы... Совсем не так гордые сыны Туманного Альбиона
представляли свое победное шествие по землям Судана!
Щелк!
Заскрипев зубами и судорожно сглотнув давно и безнадежно
пересохшей глоткой, крепкий мужчина в мундирных лохмотьях, послушно
свернул в небольшое ответвление вади — как и остальные его
сотоварищи по несчастью. Или бесчестью? Офицеры первого батальона
«Горцев Аргайла и Сазерленда» пока не решили для себя эту дилемму —
но если чего у них и было в достатке, так это времени на горькие
думы. Неполная тысяча шагов, в которую уместились еще несколько
болезненных ударов плетью и рывков за кандальные цепи, и...
