— Как, вообще все?
— Нет, только те, на которых, по их авторитетному мнению, мне
удобнее всего было бы устраивать свои новые производства.
— А так разве можно, Александр Яковлевич? Это же... Ну?
Княжич поглядел на мать в поисках наиболее подходящего слова для
обозначения мошенников, но Сияние мудро предпочла слушать, а не
говорить.
— Закон не воспрещает, Николя. Более того, это вполне обычное
дело, когда различные ловкачи выкупают участки земли возле
прибыльного предприятия. При удачной конъюктуре завод или фабрика
всегда наращивают производство и расширяются — и вот тут-то и
приходит время земельных спекулянтов, которые как гиены терпеливо
выжидали наиболее удачного момента.
Улыбнувшись глазами Надежде, князь повернул лицо к благодарному
слушателю:
— Мне еще ваш покойный дедушка Николай Борисович как-то за
бокалом превосходной мадеры рассказывал, как во время
железнодорожной лихорадки семидесятых годов подобным образом
делались целые состояния.
Достойный дедушкин внук был весь внимание — и чувствовалось, что
предмет беседы его по-настоящему увлек. Как и сестер Юсуповых, с
немалым удовольствием слушавших своего званого гостя.
— Тоже путем спекуляций с участками под строительство?
— Именно так: первым делом загодя вызнавали через корыстолюбивых
чиновников, где должна была в будущем пройти железная дорога. Затем
без лишней огласки скупали земельные наделы вдоль будущего пути у
крестьян, и не знающих о грядущем строительстве помещиков. И вуаля:
когда наступало подходящее время, казна выкупала нужные ей участки
земли под строительство «чугунки», причем суммы платились
довольно-таки нескромные. На вырученные деньги ловкие дельцы тут же
покупали новые десятины, и все начиналось заново... Наиболее ушлые
деятели успевали развлечься таким образом пять-шесть раз.
— Но разве никто не обращал на это внимания?
Поглядев на Надежду Николаевну, вздумавшую вдруг премило
запунцоветь нежным румянцем, князь Александр согласился:
— Обращали. Но дело в том, что подобным образом развлекались и
некие члены августейшей Фамилии.
— О!
— Через своих доверенных лиц, разумеется.
— Кхм!.. Александр Яковлевич, а дедушка только наблюдал за этим,
или и сам тоже?..
— Николя?!
— Матушка, ну право же... Я так мало знаю о
grand-pere[1], а со слов Александра
Яковлевича он встает передо мной как живой.