Павел бросил взгляд на свои руки. Они не изменились
внешне, но он ощущал, как мышцы наполняются силой. Он несколько раз
сжал и разжал кулаки, и простое движение вдруг оказалось невероятно
точным и выверенным. Слух уловил звон наковальни вдалеке, как будто
он стоял рядом с кузнецом, хотя до этого едва различал шум
поселения.
«Ты только что говорил о сердце, – мысленно вернулся он к
словам дракона. – Что это для меня значит?»
«Мое сердце уцелело в завале, но это лишь вопрос времени,
когда гномы обнаружат его. Оно источник огромной силы, человек, и
за него начнется война, если найдут. Нам нужно вернуться за ним,
пока его не забрали другие».
«Вернуться?! Ты хочешь, чтобы я полез обратно в пещеру,
где рушатся камни, а гномы раздирают твои останки?!»–
Павел едва не вскрикнул. Внутри его закипало
раздражение.
«Да. Если ты хочешь выжить в нашем мире, тебе понадобится
моя сила. А что касается гномов – мы справимся. Ты ведь уже
чувствуешь изменения в себе, верно?» – в голосе дракона прозвучала
язвительная уверенность.
Павел сжал кулаки, борясь с внутренним протестом. Он не
хотел, но у него не оставалось выбора. Дракон уже сидел внутри, и
он не знал, как от него избавиться. Тем более ученый уже понимал,
что если хочет найти Катю, то ему придется полагаться на любые
доступные ресурсы, даже на силу этого монстра.
«Хорошо, Змей Горыныч! Но ты покажешь мне, что я могу
теперь делать. Если мы собираемся жить в симбиозе, мне нужно знать,
на что мы способны», – Павел сам удивился тону своего внутреннего
голоса.
Он чувствовал, как в нём просыпается нечто, чему он раньше
не давал выхода. Возможно, это новая часть его, которую пробудил
дракон.
«Отлично, люд. Посмотри вперед, на плато! – приказал
дракон, и Павел невольно подчинился. – Видишь ту возвышенность
вдалеке?»
Павел посмотрел туда, куда указывал голос дракона.
Нагромождение камней вдалеке почему-то подсвечивалось, а вокруг
него копошились точки едва различимых существ. Дракон шепнул что-то
на неизвестном языке, и внезапно зрение мужчины резко изменилось.
Возвышенность приближалась к нему, как через телескоп. Павел увидел
каждую трещину, каждую мелочь на поверхности из обломков камней,
образовавших кособокую арку. Он различил даже крошечные следы
насекомых, что ползали по поверхности. Это как сверхъестественное
увеличение, словно он обладал глазами хищной птицы, выискивающей
добычу.