Или вот ещё: После возлияний по случаю рождения сына
опрокидывается на легковом автомобиле коммунист и офицер КГБ некто
Разин. Жертв, кроме самого Разина, нет, да и тот отделался лишь
двумя переломами. Но и это происшествие решили замять, чтобы не
портить репутацию офицера и партийного члена.
А этот случай куда трагичнее: парочка прелюбодеев угорела на
заднем сидении в собственном гараже. История могла бы остаться
обыденной, если бы не одно «но»: дамочка оказалась заведующей
сектором крайкома ВЛКСМ, и замужем она была не за погибшим
владельцем машины и гаража. Сие печальное происшествие решено было
не выносить на публику — слишком уж неудобное совпадение для
партийной верхушки.
Так и выглядит нынешняя мораль в обществе: есть каста
неприкасаемых, для которых правила существуют лишь на бумаге. Но
Шенин… ему плевать на блатных, он может наказать любого. Вот только
у нашего первого и без того дел хватает.
А вот эта новость весьма любопытная: «Совет Министров СССР
принял постановления о переводе государственных специализированных
банков СССР на полный хозрасчет и самофинансирование!» Это минус
для нас, или плюс? Позвонить Косой в Абакан, что ли? Хотя спит она
уже наверняка. Да и мне пора. Зачитался.
Я выключаю свет и, едва голова касается подушки, мгновенно
проваливаюсь в сон. Но этот покой длится недолго. Резкий звонок,
отвратительный и навязчивый, разрывает тишину, и во мне вскипает
дикое желание схватить телефон и швырнуть его об стену. Да! Я опять
баловался и установил в телефоне новый сигнал. Из двадцати шести
вариантов в его памяти именно этот оказался самым мерзким.
— У аппарата, — зеваю я, отмечая в уме на всякий случай, что
успел сегодня днём переговорить и с бабулей, и с отцом, и даже с
младшей сестрёнкой.
— Ленка рожает, — коротко проинформировал меня несомненно бухой
Илюха.
Он ещё на торжественном ужине прилично вмазал, в отличие от
меня, и, в момент нашего с ним расставания, имел планы поехать с
кем-то в ресторан. С разрешения жены, конечно.
А ведь рано той рожать ещё! Я прикинул по срокам… месяцев семь,
ну семь с половиной. Рано!
— В каком роддоме? — спрашиваю я, глядя на наручные часы,
стрелки которых показывали одиннадцать часов и шесть минут.
— Во втором. Недоношенный же, — голос будущего отца
погрустнел.
— Еду, — сообщаю собеседнику и, не слушая его возражений о том,
что роды могут продлиться до утра, быстро собираюсь и, не
связываясь с вызовом такси, бегу в гараж.