— Хочу, — улыбнулся Николай Александрович.
— А люди? Как же они? Ты ведь кладёшь их жизнь на алтарь своего тщеславия.
— Определённо, тщеславие мой самый любимый из грехов. Он так фундаментален. Себялюбие — это искусственный наркотик.
— Ты невозможен… — покачала она головой с улыбкой.
— В конце концов уже слишком поздно.
— А если бы я пришла раньше и попросила тебя остановиться? Ты бы остановился?
— Я бы обнял тебя. Нежно поцеловал. И начал эту войну. Я слишком долго к ней готовился. Больше двадцати лет.
— Больше двадцати лет? Ещё до нашей встречи?
— Да. Ещё до нашей встречи. После того крушения поезда в 1888 году я о многом задумался, взгляды на многое пересмотрел и пришёл к выводу, что новая Большая война неизбежна. Называй её войной за Римское наследство.
— Римское? Но при чём тут Италия?
— Италия ни при чём. А вот Римская Империя, что простиралась от Пиренейских гор до Евфрата — очень даже при чём. Прошло полтора тысячелетия. Пора собирать камни. Все эти державы, что провозглашали себя её наследниками, не стоили даже капли её истинного величия. Так. Жалкие напыщенные ничтожества. Первым, столетие назад, попытался это сделать Наполеон. Не вышло. Хотя он был близок. Теперь хочу я. Понимаешь? Хочу. Все эти двадцать пять лет хотел. И шаг за шагом готовился. Неужели ты думаешь, что я откажусь от своей мечты, когда подошёл к ней так близко?
— Так всё было только ради этого?
— Чего ты хочешь? — нахмурился Николай. — Я иду к своей цели. Ты со мной?
— С тобой. Но… нас ведь могут убить. Всех нас. Ты не боишься?
— Возможно, я буду банален, но мы всё равно все умрём когда-нибудь. Вопрос лишь в том, что мы перед этим успеем сделать.
[1] Veni (лат.) — «пришёл». Часть известного высказывания Гая Юлия Цезаря «veni, vidi, vici» — «пришёл, увидел, победил».
[2] Сербский народ ещё в средневековье разделился по вере: православные — собственно сербы, католики — хорваты, мусульмане — босняки. Вдобавок сами сербы разделились на два государства: Черногория отделилась от Османской империи ещё в XVIII веке. Наконец, многие великосербские энтузиасты считали своей ещё родственную, но всё же отличную от сербов, Словению, и запад Болгарии — Македонию. В реальной истории всё это удалось объединить по итогам Мировых войн, но уже в 1991‑м году объединённая Югославия распалась — да ещё и с немалой кровью.