Всегда любила наблюдать, как мама наряжалась и собиралась в гости. Я обычно вертелась рядом – мне нравилось перебирать ее коробочки с косметикой, флаконы духов, украшения. И с придыханием ждать, когда она мне красиво заплетет волосы, наденет платье и мы с ней нарядные пойдем гулять.
И вот как-то в выходной она еще с утра накрутила волосы на бигуди, и я обрадовалась: мы куда-то пойдём. Я все время крутилась возле нее, чтобы ничего не пропустить. Мама сказала, что идет на девичник и детей туда не берут. А мне так хотелось с ней пойти.
Но мама твердила, что не может меня взять. Там собираются только взрослые, красивые женщины, там не будет ни одного ребенка. Вот когда вырасту, то тоже буду ходить на такие вечеринки.
Но я не унималась, ныла и мама сдалась. Сказала, что возьмёт меня, если я сама оденусь – она не успевала меня нарядить. Я ринулась к шкафу со своими вещами. Слышала, как мама ходит по комнате и, как мне казалось, неспешно одевается. Мне хотелось во всем ее повторять.
Уже натягивая колготки под платье, услышала, как мама в прихожей застегивает сапоги, и крикнула ей: «Подожди меня, мамочка, я уже готова». Мама ответила, что ждет меня во дворе. Помню, как путались волосы в расческе, и я с силой их дергала, чтобы быстрее расчесать. Помню, как не получалось надеть тесные зимние сапоги. А куртку я застегивала впопыхах, и, уже выбегая во двор, увидела, как закрывается калитка.
Я стояла растерянная и озиралась по сторонам. Мама ушла без меня. Никогда мне не было так обидно, внутри словно все оборвалось. Даже не знаю, сколько я так простояла. Помню только, как снег падал мне на лицо, и я была вся мокрая – от слез и снега.
Потом вышла бабушка и увела меня зареванную домой. Заплела мои растрепанные волосы, что-то рассказывала. Но я ничего не слышала. Перед глазами застыла эта картинка: как закрывается калитка, я стою… и эти мокрые холодные снежинки, которые падают и падают мне на лицо…