Он не только чувств не мог сдержать,
но и шаловливых пальцев. Я заметил, что во время этих трогательных
обнимашек виконт сунул бойцу что-то в карман. Никто не заметил,
кроме меня, имевшего значительный опыт общения с карманниками. И
что делать? Поднять шум? Почему-то у меня была уверенность, что не
стоит - это все мое пресловутое шестое чувство, которое редко
подводило.
- Начали, - махнул рукой
секундант.
Господи, много я видел довольных и
тупых морд, но Булгарин мог претендовать на звание чемпиона
чемпионов. Галантно поклонился дамам. Победно поднял руку со шпагой
вверх. Что-то прокричал типа «Виктория! Победа!»
Так бы он и гулял, распушив хвост,
если бы я его не окликнул:
- Ну хватит, красоваться, павлин.
Может, займемся делом!
Булгарин посмотрел на меня, как на
назойливую букашку. А потом, подумав немного, нахмурил лоб и с
яростным ревом кинулся в атаку.
Тут произошло нечто такое, чего я
совсем не ждал. Партбилет на груди запульсировал, от него пошло уже
знакомое, напитанное силой тепло.
Наверное, Булгарин действительно был
хорошим фехтовальщиком. Быстрым, ловким. Но сейчас он двигался для
меня замедленно. В кино я видел такой трюк – все происходит очень
неторопливо. Называется замедленная съемка.
Его рубящий, со всего размаха, удар я
спокойно отвел в сторону. Колющий удар последовал мне в живот. Я
просто отступил в сторону.
Новый выпад противника - и снова
мимо.
Булгарин наскакивал на меня с
возрастающей энергией и яростью. Графини и баронессы восторженно
визжали что-то ободряющее, типа «прирежь худородного». Они видели,
что я только обороняюсь. И совсем немного остаётся до того момента,
как шпага вопьется в мое тело. Все считали, что мне просто пока
везет. И надеялись, что везение скоро закончится.
Ладно, надоел этот пошлый балаган.
Пора заканчивать.
Крутанулась моя шашка казацкая,
запела в руке. Ох, люблю я рубку!
Хотел полоснуть противника по руке,
пустить кровь и выбить оружие. Но лезвие шашки вдруг замедлилось,
пошло в сторону. Мимо!
Я отскочил назад. Нанес еще один
стремительный удар. И снова лезвие не коснулось Булгарина, хотя
препятствий к этому не было.
Артефакт, черт его дери! Его и
закинул в карман Булгарина виконт. Шельма и есть шельма. Хотя кто
ждал чего-то другого? Видимо, Оболенский вспомнил, как ловко я в
переулке крошил его псин, и подстраховался.