Ахверды-Магома торопился обратно к Шамилю. Он был доволен. Хотя
добыча, если бы удалось захватить Моздок, могла быть куда больше,
своей цели он добился. Теперь урусы не смогут чувствовать себя в
безопасности на всем Левом фланге Кавказской линии – от
Владикавказа до Каспийского моря. А еще наиб вез особый подарок для
имама – красивейшую девушку Востока, когда-либо им встреченную.
Чеченцы захватили на дороге, ведущей к Ставрополю, семейство
богатого купца московской третьей гильдии Улуханова. Он по обычаю
армян-торговцев в обороне Моздока участия не принял. Лишь прятал
добро по подвалам, а десять своих домочадцев отправил на свою беду
на удаленный хутор. Вот они и попались. Среди них оказалась юная
девушка.
Никогда Ахверды-Магома не видел губ прекраснее, волос
шелковистее, а лица белее.
— Кто ты? – спросил он пораженно.
— Я Анна! Отпусти меня: отец заплатит за меня любые деньги.
— Нет, пэри! Тебя ждет иная судьба! За ангелов денег не
берут!
Девушка зарыдала.
— Я христианка! Как я могу быть с вами – с фанатичными
мусульманами?
— Стерпится – слюбится, – загадочно ответил наиб[4].
Галафеев еще не знал о случившимся несчастье. Он отвел свои
войска от Гременчуга на несколько верст и приступил к строительству
вагенбурга. Копировал тактику генерала Вельяминова – создать
укрепленный лагерь, укрыть там все тяжести обоза и из него
совершать набеги в разные стороны, чтобы нанести неприятелю как
можно больший урон. 2-го октября люди Дорохова от захваченного
пленного узнали, что Ахверды-Магома со своими людьми вошел в
Гременчуг. Генерал приказал выступить до рассвета и напасть на аул
с первыми лучами солнца.
Подходившие русские цепи обнаружил чеченский часовой. Раздался
выстрел. В ответ загремели уже развернутые на позициях орудия.
Куринцы бросились на аул и быстро захватили селение. Кавалерия под
командой князя Голицына обошла аул справа и мешала отступлению
растерявшихся горцев. Но Ахверды-Магома успел уйти.
— Лихое дело! – подвел итог Галафеев, разглядывая, как его
кавалерия преследует бежавших в полном беспорядке горцев. – Пусть
мне доложат о потерях.
Потери вышли минимальными. Отряд вернулся в вагенбург.
Галафеев планировал действовать далее мелкими партиями, разоряя
окрестные аулы, пока они не взмолятся о пощаде. Эта набеговая
система русских – жестокая и тотальная – в некотором смысле
копировала способ выживания самих горцев, шаставших за Терек за
добычей. Отличались лишь масштабы и последствия – жители десятков
селений оставались без крыши над головой и без пропитания в
преддверии зимы. Метода клевать беспрестанно чеченцев, наказывать
не тех, кто виновен, а тех, кто под руку подвернулся (а как
отличить мирный аул от немирного?), годами поощрялась из
Петербурга. К успокоению края она так и не привела[5]. Напротив,
чеченцы толпами стекались к Шамилю в надежде защитить свои жилища и
свои семьи или отомстить. Так вышло и сейчас. Разведка доложила,
что Шамиль, собрав немалые силы, перешел в аул Шали с намерением
напасть на отряд карателей-урусов.