И все же долг всегда давил на плечи:
вместе с родословными предков Арману втолковывали и другое. Если он
проиграет, Арлетия падет. А вместе с ней исчезнет светлая магия,
сосредоточение которой как раз и находится в Арлетии. Тьма захватит
мир. Зло больше некому будет остановить.
Зато в эту минуту учитель Бартоломью
казался Арману куда большим злом, чем мирно живущий где-то Леодар.
А грозный наставник заставил нерадивого ученика подняться из-за
парты.
- Вы позволяете себе не слушать меня,
ваше высочество, - сурово проговорил Бартоломью. – Зевать,
морщиться. Но уверяю вас, когда на поле боя перед вами будет стоять
темный маг, вы будете готовы отдать жизнь, чтобы вспомнить мою
науку. А если не вспомните, станете добычей для ворон, а Леодар
выжжет всю Арлетию, обратит ваш народ в покорных слуг, сделает себе
кубки из черепов ваших родителей, перебьет родственников, а сестер
возьмет на ложе. И что тогда, ваше высочество?
- Простите, учитель Бартоломью, -
виновато ответил Арман. – Я буду внимательнее.
- Конечно, я прощаю вас, ваше
высочество, - ответил Бартоломью так, будто это он тут был королем.
– Но предостерегаю: берегитесь! Берегитесь своей лени и
невнимательности, это ваши злейшие враги. Поборете их – значит,
справитесь и с Леодаром. А теперь в наказание прошу вас десять раз
продекламировать легенду о поединке первого Верфальта с первым
Леодаром.
О, нет! Только не это! Но Арман так
проникся образами, которые обрисовал Бартоломью, что без лишних
споров начал говорить:
- В пятом столетии светлой эры на
свет родился первый Верфальт, и с детства не было в светлой Арлетии
человека добрее и справедливее его. И не знала Арлетия более
могущественного мага. В один день с ним в темном Тираноре, куда не
проникает свет и где вольготно живут лишь темные твари, появилось
на свет воплощение зла. И имя ему было Леодар. Первый Леодар рос,
полный зависти и злобы. Он призвал себе на службу самых мерзких
темных существ, погубил своего отца, чтобы занять трон, а когда
возмужал настолько, что не осталось в Тираноре равных ему по силе,
решил завоевать светлую Арлетию, поработить ее народ и уничтожить
свет. И когда пришел Леодар к границам Арлетии на Утреннее поле,
вышел ему навстречу храбрый Верфальт и изрек: «Я готов сразиться с
тобой, чудовище, но пусть не прольется больше крови, кроме нашей.
Ты победишь – Арлетия твоя. Сопротивления не будет, пощади моих
людей. А если я одержу победу, Тиранор уйдет, и не будет
кровопролития». Леодар согласился. Думал он коварно обмануть
Верфальта: победить его в поединке, а после утопить страну в крови.
Три дня и три ночи бились маги на пределе своих сил, и ни один не
мог победить. Тогда пошел Леодар на хитрость. Он сделал вид, что
устал и больше не может продолжать бой. Опустился он на колени.
Верфальт подошел к нему и протянул руку, предлагая помощь, а Леодар
призвал проклятие, и поразило оно Верфальта. В последнюю минуту
успел он ударить врага в грудь светом. Перестало стучать темное
сердце Леодара. Верфальта спасли его верные воины-маги, исцелили от
проклятия, и правил он Арлетией долгие годы. Но коварный Леодар был
вероломен даже в смерти. Оставил он в мире частицу своей души, и
теперь раз в сто лет перерождается Леодар, и идет в Арлетию. И
каждые сто лет перерождается Верфальт и принимает бой. Побеждает он
извечного врага, и на сто лет наступает мир.