- Так и сделаю, - Травин слез с подоконника, чуть было его не
оторвав. – Только с делами разберусь.
Окротдел ГПУ занимал несколько зданий Старо-Вознесенского
монастыря на углу Алексеевской и Свердлова, Сергею приходилось
бывать там раньше, и не всегда по неприятному поводу. Гуслин ждал
его возле постового.
- Товарищ со мной, я сам его отмечу.
Постовой равнодушно кивнул.
- Два часа пятнадцать минут, - говорил Гулин, показывая Травину
дорогу, - ну и выдержка у тебя, я уже и пожрать сходил, и прочее
пятое десятое. Другой бы вприпрыжку прискакал, а ты не торопился.
Александр Игнатьевич наказал, как появишься, сразу к нему, и чтобы
ни с кем ни словом не перебрасывался, вот сижу тебя тут,
караулю.
Меркулов сидел в прокуренном кабинете и глядел в потолок,
комната была завалена бумагами, они лежали и на стульях, и на
шкафах, и даже на полу. При виде Травина особист лениво махнул
рукой.
- Гриша, свободен. А ты найди себе место свободное, и садись.
Только вон ту пачку не трогай.
Сергей, потянувшийся было к ближайшему стулу, снял стопку бумаг
с другого, пододвинул к столу.
- Молчишь? – не меняя позы, протянул начальник оперативного
отдела.
- Так ты мне сам всё сейчас расскажешь.
Прозвучало двусмысленно, Меркулов криво улыбнулся.
- Накладочка вышла, Сергей Олегович, с твоим переводом. Уже и
бумаги оформили, а тут этот донос вылез, по новому месту отправили,
чтобы там тебя показательно выгнать. Хорошо я успел
перехватить.
- Так разбирали его уже.
- Разбирали, да только в прошлый раз, ты мне скажи, если совру,
сослали тебя из оперотряда в районное отделение, а потом и вовсе из
угро в детскую колонию перевели.
- Не в колонию, а в исполком Рогожский. Как же свидетели, да и
Гюллинг за меня поручился?
- Исчезли все бумажки. Донос остался, резолюция – тоже, а
документы тю-тю, испарились, заново придётся собирать.
- Да кто же у вас мне так подгадить старается?
- По большому счёту – никто, - Меркулов потянулся, зевнул, -
представляешь, ночей не сплю, разбираю старые дела, чтобы тут всё в
чистоте оставить. Ну так вот, не меня одного в Ленинград переводят,
а ещё одного товарища, из Москвы. И он тоже с собой своих людей
тянет, на твоё место хочет доверенного человека поставить,
должность-то хоть небольшая, но важная, начальник отделения связи –
он всё обо всех знает, там биография как стёклышко быть должна,
малейшее подозрение, и сразу отказ. Ну а поскольку бумаге ход
даден, останавливаться уже никто не будет, не только место
потеряешь.