Глава 02.
26/03/29, вт
Пакет ждал Сергея в доме номер 3 по Фокиному переулку. Лифтов в
шестиэтажном доме, переделанном из доходного в коммунальный, не
водилось, Травин поднялся на последний, шестой этаж, толкнул дверь
в семнадцатую квартиру. В коридоре пахло керосином и блинами, пацан
лет пяти пробежал мимо, толкая перед собой обруч, и затопал вниз по
лестнице. Бумажка с фамилией «Пунь» обнаружилась на двери по левой
стороне, Сергей постучал, отворила женщина неопределённого
возраста, с копной курчавых волос и трубкой в зубах. Клубы
ароматного дыма плавали по комнате, пытаясь вырваться наружу через
крохотную форточку.
Женщина заперла дверь на цепочку, забрала у Травина бумажку с
адресом, достала из ящика комода другой клочок, сложила их вместе,
убедилась, что раньше они составляли одно целое.
- На подоконнике, - коротко сказала она, и уселась за круглый
обеденный стол, на котором стояла пишущая машинка, взгляд у хозяйки
комнаты был уставший и равнодушный, - инструкции внутри, прочитаете
- уничтожьте.
- Съесть? – пошутил Травин.
- Как пожелаете.
Сергей взял серый бумажный конверт, уселся за тот же стол,
развернул. Женщина вовсю барабанила по клавишам, словно
происходящее её не касалось. Внутри пакета лежало служебное
удостоверение на имя Сергея Олеговича Добровольского,
командировочные документы, несколько листов плотного печатного
текста, сколотые скрепкой, и ещё один лист, на котором без труда
поместились две строчки - адрес, фамилия, и фраза из известного
произведения Пушкина, видимо, служившая паролем. Травин закрыл
глаза, представляя, как буквы складываются в слова, открыл и
прочитал снова. Машинистка, не отрываясь от Ундервуда, кивнула на
тарелку с коробком спичек, дождалась, пока бумага с адресом сгорит,
перемешала пепел карандашом.
- Не задерживаю, - кивнула на дверь.
Сергей поплутал по улочкам, чтобы удостовериться, что за ним нет
слежки. Либо следили уж очень хорошо, либо он не был никому
интересен – ни агентам ОГПУ, ни иностранным шпионам, ни даже
местным карманникам, но молодой человек никого не заметил. Он зашёл
в универсальный магазин, потом в книжный, и наконец вернулся в
гостиницу.
Гостиница «Европейская» относилась ко второй категории, и
предлагала одиноким постояльцам уютные комнаты без удобств, но зато
и без подселения. В двадцати квадратных аршинах впритык стояли
вполне приличная кровать с никелированными шишечками и мягким
матрацем, платяной шкаф, кресло и письменный стол, в конце коридора
можно было умыться, а в Домниковских банях, напротив бывшего
таксопарка, в котором Сергей когда-то работал – полностью привести
себя в порядок. Таксопарк разросся и переехал в другое место, от
него в Дьяковском переулке осталась только прокатная контора.
Большая часть московской жизни прошла рядом, в Сокольниках, но
Травину предаваться воспоминаниям было некогда, он приехал из
Пскова почти за полночь, с утра успел занести Емельяновым на
Генеральную улицу подарки, забрать в конспиративной комнате пакет,
и теперь до отхода поезда оставались считанные часы. Сергей
просидел в номере до половины пятого вечера, потом выписался из
гостиницы, забрал чемодан из камеры хранения на Октябрьском вокзале
и отправился на Северный.