- В тридцать лет жены нет, и не будет, - сказал Травин сам себе,
и поискал глазами уличных торговцев.
Вагон-ресторан закрывался в одиннадцать, и открывался только в
половине девятого утра. Сергей успел проголодаться, он купил у
разносчицы горячий калач, шесть варёных яиц, фунт ветчины и
копчёную щучку, в ларьке, открытом, несмотря на ночное время –
коробку папирос и бутылку кваса. И успел запрыгнуть в вагон, когда
состав тронулся. Купе никак не могло нагреться, несмотря на водяное
отопление, диван показался короток, но Травину было не привыкать к
мелким неудобствам, он съел хлеб и ветчину, кое-как укрылся тонким
одеялом и под стук колёс уснул.
Проснулся Сергей поздно, за полдень, поезд замедлял ход, подходя
к перрону. Молодой человек выглянул в коридор, мимо как раз
проходил проводник.
- Хлынов, знамоть, - Михалыч нёс поднос с чаем, - стоим двадцать
минут. В ресторане через полчаса обед начинается, но вы не
торопитесь, там столики заняты. Не желаете?
Травин желал, стакан горячего ароматного чая с сахаром и лимоном
обошёлся в пятнадцать копеек, проводник кинул монеты в карман и
побежал дальше. В соседнем купе было тихо, видимо, Варя с супругом
или дулись друг на друга, или куда-то ушли. Вообще в курьерском
поезде 2/1 пассажиру особо гулять было негде, он спал и отдыхал в
купе, освежался в ванной комнате, которая располагалась в начале
спального вагона, ел в вагоне-ресторане, общался с попутчиками,
смотрел кино и слушал живую музыку в вагон-салоне, который был
прицеплен сразу за последним пульмановским, перед егоровскими, и
изредка выбегал на перрон, чтобы купить папирос и полюбоваться на
очередной вокзал. До Москвы Сергей ехал в обычном жёстком вагоне,
тот служил и рестораном, и салоном, а освежаться предлагалось в
уборных на станциях, зато там было весело и по-простому.
Под чай молодой человек углубился в «Кровавую жатву», делая
пометки карандашом, он читал бойко, и дошёл до одиннадцатой главы.
Только в три, почувствовав, что в желудке образовался вакуум,
Сергей отправился в ресторан. Там было шумно, в головной части
вагона громко говорили по-французски, за столиком наискось от
Травина японец что-то пытался объяснить по-немецки парню в пиджаке
и косоворотке, тот кивал, но видно было, что ни черта не понимал.
Питание в поезде стоило недорого, пассажирам курьерского 2/1 оно
обходилось, если не считать чая, спиртные напитки и икру,
три-четыре рубля в день – по сравнению со стоимостью плацкарты не
такие большие деньги. Командировочным еду оплачивали тресты,
наркоматы и комитеты, Сергей вынужден был тратить свои кровные. Он
заказал обед из четырёх блюд, на рубль восемьдесят пять ему
принесли рыбную солянку, белугу, запечённую в слойке с грибами и
яйцами, и кусок жареной телятины с картошкой. Когда он расправлялся
с десертом – сливочным кремом с рисом и ягодами, напротив, тяжело
дыша, уселся вчерашний толстяк из шестого вагона, поставил на стол
бутылку коньяка.