— И что? Нам за ней по очереди наблюдать?
— Меня предупредили, что она может натворить глупостей, — «старик» задумчиво потер подбородок.
— Отлично! Еще и нестабильная. За это ты будешь мне должен, — он снова указал на руководителя рукой.
— Это еще почему?
— Специально свинью мне подложил, — припечатал Гийон.
— Я оказал тебе услугу, сынок. Ты еще поблагодаришь меня за это.
— Как всегда, самоуверенности тебе не занимать…
— Гийон, — шеф тяжело вздохнул, очевидно, черпая запасы собственного терпения из неких тайных источников, — твоя группа расследует самые жестокие дела. Ты хорошо разбираешься в их психологии, у тебя даже есть один из них!
— На воспитание Маркуса ушло пять лет, — напомнил Гийон.
— Но он прижился.
— От него не меньше головной боли, чем тогда, поверь.
— И она приживется, — убеждал шеф.
— В своей группе после завершения задания я ее не оставлю, — Гийон встал и задвинул ненавистный дешевый стул.
— Если ты решишь избавиться от нее, я сопротивляться не стану. Ее зовут Кайлин Рудецкая. Родилась в 2035-ом году. Умерла в 2062-ом.
— Где материалы ее дела? — он уже развернулся, чтобы уходить.
— Их нет. Все засекречено.
— Ты издеваешься? — Гийон застыл на полпути к двери из кабинета.
— Я же сказал, что мне самому дали изучить только часть, — развел руками «старик».
— Кто же она такая?
— Выясни сам. Ты же даниил все-таки, — хохотнул шеф.
— Все, — Гийон жестом показал «хватит». — С этим закончили. Где ее забрать?
— Из Центра, — шеф расслаблено качнулся в мягком кресле. — Под расписку. Заберешь лично.
— Это я буду решать сам, — Гийон смотрел на дверь, желая побыстрее убраться из кабинета. — Отныне она в моей юрисдикции.
— Гийон! Не доводи меня! — лицо начальника побагровело.
— А ты напиши докладную, и я не стану больше мозолить тебе глаза.
— Напишу! — пообещал тот. — Когда-нибудь… А теперь проваливай из моего кабинета! — шеф махнул рукой. — Твое мерцание меня уже достало.
— Оно всех достало, — Гийон наконец-то коснулся дверной ручки. — И, поверь, меня тоже.***Она ждала, когда за ней придут, вот уже шесть часов. Все это время она тихо сидела на кровати и смотрела в окно. Чужой мир, другое время, новая жизнь. Она не выбирала. За нее сделал выбор он.
Ровно три недели назад она открыла глаза и поняла, что свет, слепящий ее, вовсе не врата в пресловутый рай, а потолочные лампы, встречающие холодным голубым сиянием. Черные тени, что замелькали перед уставшими глазами, словно темные демоны, вышедшие из недр другого мира, чтобы забрать ее душу, вовсе не мифические создания, а реальные люди, стоящие подле нее. Чужие голоса пронзили чуткий слух, словно тысячи криков гибнущих людей, молящих о помощи. Только умирали на самом деле не они. Умирала как раз-таки она. Или не умирала?