Ее щиты вдруг разом вспыхнули и прогнулись, пропуская вперед два
призрачных силуэта. Старик и старуха. Они выглядели благообразными
и безобидными, а ещё очень усталыми, худыми, даже изможденными, с
тусклыми от вечного голода глазами. Их лица не были определенными и
постоянно менялись, принимая черты разных людей, в которых
угадывались и лица стариков самой Зулейки, и Ратибора, и Хранителя,
и тысяч других, не знакомых стариков. И от этого им стало жутко.
Все онемели.
— Кто… это? Почему щиты не сработали?! — выдохнула Зулейка едва
слышно, в её голосе появилась паника. — Я всё сделала
правильно!
— Потому что они древние, — глухо отозвался Хранитель. — Их
невозможно остановить обычной магией. Они не просто духи. Они —
сама суть голода и тоски.
Призрак старика кивнул, а старуха медленно обвела глазами
присутствующих и указала на Колобка, поманив его пальцем. Колобок
задрожал и попятился. Ратибор крякнув, встал перед ним, загородив и
направив меч на старуху. Руны на его клинке полыхнули живым
огнём.
— Плевать, кто они, — процедил он сквозь зубы. — Они могут быть
хоть древними, хоть бессмертными, мне всё равно, если сунутся к
нему, я им головы снесу!
Призраки взглянули на него и улыбнулись. Затем растаяли.
— Да ладно? — пробормотал воин недоверчиво и посмотрел на
Зулейку. Та покусывала губы и молчала.
— Они здесь. — ответил за неё Хранитель. — Они никуда не…
Страшный стон раздался за стенами. За окном задвигались быстрые
тени, как будто искали вход. Ратибор крепко сжал рукоять меча, его
глаза бегали по углам комнаты, как у зверя, загнанного в
ловушку.
— Где вы? Покажитесь! — прокричал он, но в ответ ему раздалось
только холодное эхо, от которого затряслись стены. Хранитель и
Зулейка одновременно вскинули руки. В воздухе запахло резко и
остро, как при грозе.
И тут стены дома начали дрожать. Старая избушка затряслась и
накренилась. С потолка посыпались пыль и прогнившие доски. Упала и
рассыпалась в труху старая тыква. Снаружи кто-то выл, стучал и
топал. Ледяной страх проник сквозь щели и переполнил пространство.
Хранитель выкрикнул заклинание и страх ослаб. Но тут же ударил с
новой силой, зло, яростно, до дрожи и холода в промежности, до
немощи в ногах. Зулейка взвизгнула и упала на колени, зажав уши
руками.
Невидимые шаги за стенами и топот становились всё громче, а стук
и удары — всё яростнее. Что-то двигалось по крыше. Что-то ударило в
дверь. Тяжёлый дубовый стол, подпиравший её, отлетел в сторону.
Ратибор, зарычав, бросился к двери, пытаясь удержать плечом, когда
духи стали драть и выворачивать её, стремясь проломить
преграду.