Ещё одной, менее галантной вещью,
привезённой Бонапартом из Тегерана, была огромная банка с
заспиртованными головами ханов Гянжи, Эривани, и трёх персидских
сардаров. Эти люди, устроившие в 1795 году разгром Тифлиса,
конечно, считали себя вправе покарать грузин за их «измену». Но,
если подумать, ведь каждый из них прекрасно понимал, что отдавать
город на разграбление диким курдам и туркменам — дело скверное.
Жители Тифлиса решительно никак не могли повлиять на политику царя
Ираклия II и, в отличие от него, ничем не провинились перед
Шахиншахом. Так что, в данном случае мы продемонстрировали адресное
возмездие, уничтожив командующих персидской армии, участвовавших в
том походе, и большую часть их войск. Впрочем, эти черепа мне были
совершенно не нужны, и я приказал переправить их в Тифлис, в
утешение грузинам. Забегая вперёд, скажу, что престарелый царь
Ираклий, получив столь сомнительный презент, приказал захоронить
бренные останки персидских вельмож по христианскому обычаю. Явилось
ли это актом милосердия, или, наоборот, своеобразным религиозным
троллингом (хоронить головы мусульман на христианском кладбище —
неоднозначное деяние), так и осталось для меня неизвестным.
Кроме того, очень своеобразными
предметами, вывезенными Николаем Карловичем с Востока, оказались
несколько телохранителей-парсов, ни слова не знающих ни по-русски,
ни по-французски, а потому совершенно неподкупных, а также трое
персидских докторов. Последнее меня особенно удивило, и на
торжественном ужине, посвящённом героем этой компании я первым
делом спросил его:
— Неужели, Николай Карлович, вы
полагаете этих безграмотных знахарей лучше европейских или русских
лекарей?
Видя мой скептицизм, Бонапарт
нахмурился.
— Я понимаю ваши сомнения, но часто
это действительно так. Я наблюдал неоднократно положительный
результат их лечения. Там, где наши врачи торопятся отсечь раненую
руку или ногу, персы проводят долгое, тщательное лечение, и обычно
спасают конечность!
— Вот как? Неужели их медицина лучше
европейской?
— Не совсем. Беда наших врачевателей
в том, что на них приходится много — иногда сотни — раненных или
больных. А у персов всё по-другому: их врач не берет себе более
трёх пациентов и не отходит от них ни днём, ни ночью. Конечно,
такое внимание врачей доступно в Персии лишь очень богатым людям, а
простые сарбазы остаются вовсе без лечения. Но всё же ведомству
господина Самойловича* есть чему у них поучиться!