Я просидел на склоне холма часа два с половиной, когда понял,
что никакие спасатели на "голубом вертолете" за мной не прилетят.
Да и есть ли сейчас вертолеты? По крайней мере, опять я не видел ни
машин, ни самолетов с их следами в небесах, ни нормальных судов в
море. Только дальше, в глубине заливе, прищурившись, разглядел
нечто похожее на классическую каравеллу. Только с голыми мачтами.
Та еще дурында!
Прям теряюсь в догадках!
Так же на горизонте промелькнула парочка всадников, похожих на
киношных мексиканских бандитов (вышедших из классических
голливудских вестернов), которые куда-то целеустремленно скакали по
полям диких жасминов, густым ковром покрывавших в это время
песчаные поляны побережья, как на пожар. Мистика какая-то!
- Дурдом! - пробормотал я. И потом добавил универсальное:
- Вашу мать!
Может, уже пора нервничать? А смысл нервничать? Расслабься,
Яша.
За это время я посетил туалет, который устроил в кустах и
потратил на подтирку один из листов своего путеводителя. А кроме
всего, я уже изрядно проголодался и главное очень хотел пить. Жажда
замучила. Ручьев поблизости я не нашел, а из моря пить было
бесполезно.
Главное, что рядом появился какой-то угрюмый пастух, который
глядел на меня с подозрением, словно думал, что я тут для того,
чтобы украсть его баранов. В ответ я тоже поглядывал на него
недобро, подозревая во всех смертных грехах. Короче, мне стало
неуютно. Э-хе-хе, жизнь моя жестянка!
Я понял, что если буду сидеть на попе ровно на берегу, то
завтрак и ванна мне не светят. Делать нечего, пришлось тащиться к
тому населенному пункту, что был побольше. Тут максимум километра
четыре, дойду за час. И я пошел, к огромному облегчению пастуха.
Считающего, что «наша служба и опасна, и трудна». И к полному
удовлетворению его большой косматой собаки, вся шерсть у которой
была в колтунах. Приходилось только радоваться тому, что ленивый
пес не счел меня достойным для своего гавканья.
Добрые, почтенные, здравомыслящие существа эти собаки!
День обещал быть по-летнему жарким, уже с утра солнце начало
припекать. Моя одежда и обувь давно обсохли и выглядели вполне
прилично. За исключением того момента, что я резко помолодел,
причем сильно, и костюм болтался на мне, как на подростке,
нарядившемся в отцовское шмотье. Хорошо хоть размер обуви уже был
сорок второй.