— Доченька, я тут твоего друга... — начал он, хитро прищурившись
и указав на меня длинным аристократическим пальцем, — попросил
поучаствовать в одной заварушке, в войне против Саксонии.
На мгновение повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и
шепотом ветра в кронах деревьев. Затем он, явно довольный собой,
развернулся и неспешно удалился, оставив после себя шлейф дорогого
одеколона и ощущение надвигающейся катастрофы.
Девушки уставились на меня, и в их взглядах читалась целая гамма
эмоций: от изумления до желания придушить меня прямо здесь и
сейчас. Вика первой нарушила молчание. Её глаза, обычно сияющие
весельем, теперь метали молнии.
— Ты что, совсем с ума сошёл? — выпалила она, скрестив руки на
груди. Её голос дрожал, и я не был уверен, то ли от гнева, то ли от
плохо скрываемого страха.
Маша стояла рядом, слегка наклонив голову и смотрела на меня с
выражением лёгкой укоризны. Её обычно спокойные и задумчивые глаза
теперь блестели любопытством. Она поправила прядь волос, выбившуюся
из прически, и пожала плечами.
— Если он что-то задумал, то переубедить его невозможно, —
заметила она, обращаясь больше к Вике, чем ко мне. В её голосе
звучали нотки смирения человека, который уже слишком многое видел и
слышал от меня, чтобы удивляться новым авантюрам.
— Это не так уж и страшно, — произнёс я с самой обезоруживающей
улыбкой. — К тому же, это отличная возможность поправить наши
дела.
— Дела? — Вика недовольно фыркнула. — Какие ещё дела могут быть
важнее твоей жизни?
В её словах была своя правда, но она не знала всей картины. Отец
Вики намекнул, что за участие в этой войне мне щедро заплатят —
ведь иду я туда как наёмник, а наёмникам здесь лихо отсыпают. И
пусть деньги не решают всех проблем, но жить без них сложнее.
— Вика, я знаю, что ты беспокоишься, — начал я мягко. — Но это
мой выбор. И, как правильно сказала Маша, меня не так-то просто
переубедить.
— Иногда ты такой упрямый, что это сводит с ума, — она покачала
головой, и в её глазах блеснули слёзы.
— Он вернётся, — Маша положила руку ей на плечо. — Ты же знаешь,
удача всегда на его стороне. К тому же, вспомни его ранг и Дар.
— Ах да, точно, — Вика мгновенно смахнула слезу и с иронией
добавила: — Можно вообще не переживать за него: пусть хоть из
тысячи автоматов по нему стреляют. Совсем наплевать — он же у нас
бронированный, как танк в папиных сказках.