А вдобавок ее лишили чувства собственного достоинства,
самоуважения, вырвав его с мясом. В глазах всех она была дочерью
жестокого убийцы, в одночасье расправившегося со всеми своими
домочадцами. В первые дни — бедной сироткой, о которой кому-то надо
позаботиться. В действительности это вылилось в жалобные
причитания, поглаживание по голове — словно Чжаншан семь лет — и
сочувственное бормотания. И ничего больше. А затем про нее забыли.
Вычеркнули ее из памяти, потому что она из бедной сиротки быстро
превратилась в дочь убийцы, запятнанную кровью невинных. Никто не
задавался вопросом, как ей со служанкой удалось выжить, слава
богам, но перешептывания за спиной продолжались пару недель. А
потом ее забыли.
У Чжаншан не было других родственников. Господин Лю почти сразу
же, как стало известно о гибели семьи Чжан, вернул брачное
соглашение и имел наглость требовать назад свадебные подарки,
которых ей не дарил. Какие-то доброхоты предложили ей работу, но в
прачки Чжаншан не годилась, ей недоставало для этого физической
силы. Да и не хотели ее учить ремеслу, дали ненадолго работу — от
Чжами она это скрывала — и быстро выгнали, когда девушка не
справилась из-за своей неопытности.
Доброхоты еще более жалостливые предложили ей, «раз уж вышла
мордашкой», устроиться работать в Пионовый дом. В бордель, если
называть вещи своими именами, избавив их от поэтического флера.
Устроиться помощницей к врачу или аптекарю — знания, полученные
в Академии это позволяли — Чжаншан пыталась всего раз, и поняла,
что это бесполезно. Никто не доверил бы дочери убийцы жизнь
пациентов.
Бесполезно было пытаться убедить людей, что отец не виноват, что
его охватило безумие столь противоестественное, что ему могло быть
лишь одно объяснение: дурман. Кто-то отравил или околдовал отца —
впрочем, в колдовство Чжаншан не верила — заставив впасть в ярость
и схватиться за меч. Ни за что в жизни он бы не сделал это по
собственной воле.
Чжаншан не знала, чего же она хочет — и должна — сделать в
первую очередь: найти себе хоть какое-то место в жизни и средства к
пропитанию, очистить имя своего отца, или же разгадать загадку, что
лежит за его гибелью. Три этих желания переплелись так тесно, что
сложно уже было отделить причину от следствия.
Сыинтин Лу успел уже покинуть таверну, наверняка он это сделал
сразу же, едва люди заговорили о событиях давних лет. Едва ли раз
за разом ему приятно было такое выслушивать. Теперь его предстояло
как-то отыскать, впрочем, Чжаншан не сомневалась, что это будет
легко. На дом сыинтина наверняка ей укажет любой на западном конце
города.