Аптекарь Хан и его брат должны были поговорить о чем-то с
господином Чжаном. Это раз.
Господин Чжан погиб, аптекарь — тоже. Это два.
Брат его жив, это три. Ему достались все бумаги аптекаря и его
запасы.
Что-то из этих запасов потребовалось шаманке Бошинь, очень
уважаемой в городе колдунье. И ее визит, кажется, напугал Хан Яна.
Это четыре.
Бумаги покойного аптекаря пытались украсть, это пять.
Чжами с трудом подняла руку и потерла ноющий лоб. Мыслей было
много, но от них и в обычные дни не было большого прока, сейчас же
и вовсе — голова раскалывалась после удара по затылку, и все
путалось. Как бы разузнать, не пытались ли злоумышленники
проникнуть в дом покойного аптекаря... И передать весточку Чжаншан.
Если до нее дойдет весть, что Чжами была ранена, молодая госпожа
может повести себя неосторожно. Попросить Хан Яна отправить письмо?
Но Чжами сказала ему, что в городе никого не знает, что родни у нее
нет. Как она сможет объяснить знакомство с дочерью ученого из
столицы?
Чжами накрыла глаза ладонью. Сначала нужно немного прийти в
себя. Утром голова болеть перестанет, и, возможно, решение само
отыщется.
Всю ночь Чжаншан проворочалась в постели, так и не сумев
заснуть. Слова Лу Сяо не выходили у нее из головы.
Ее отец, конечно же, знал о Фэншилу и посетил святилище почти
сразу же по приезду. Не ради обсуждения своего погребения, конечно;
оно, как выяснилось, было бы ему не по карману. Но святилище было
древним, уважаемым, пользовалось заслуженной славой даже в столице,
и отца погнал туда интерес ученого. Он остался под впечатлением, но
делиться со своими родными подробностями не стал. Должно быть, не
желал ими шокировать.
И вот теперь Чжаншан предстояло пойти туда и задать непростые
вопросы.
«Спрашивать придется тебе, барышня Чжан, - сказал Лу Сяо. - У
моего народа другие традиции, их монахи Фэншилу находят
отвратительными, так что мне там будут не рады».
Сказав это, он иронично усмехнулся, словно давая понять, что
подобное отношение ему совершенно безразлично. Чжаншан не
сомневалась, что его на самом деле все это глубоко задевает, но Лу
Сяо слишком гордый человек, чтобы заострять на этом свое внимание.
Слишком гордый и, что немаловажно, слишком зрелый. Он прекрасно
понимает, что выкажи он свои чувства, продемонстрируй
оскорбленность, и это не даст никакого результата. Чжаншан согласна
была пойти и задать вопросы.