Откуда я знаю, как эвакуированные
живут? На дежурствах в госпиталях наслушался. Не знаю, как врачи, а
медсестры часто жизнь эвакуированных обсуждают. Говорят, что у
нас-то ещё ничего, а вот эвакуированные… Иногда даже хвастаются,
что у эвакуированных купили или выменяли. Выменивают те, у кого
родственники в деревне. На ту же картошку…
— Сам откуда? — это уже мне конкретно
был задан вопрос.
— Из деревни, — не стал таиться
я.
— А, как в деревне?
— Как, как… Одни бабы, подростки и
старики. Работают от зари до зари. Мужики на фронте.
Спрашивающий меня опять скривился.
Тут-то что ему не понравилось? Что деревенские мужики на фронт
ушли, а вся тяжелая работа на земле на плечи баб и подростков
легла? Ну, ещё и на стариков немощных.
— Справляются?
— Справляются… А куда деваться. Вот,
только — надолго ли это…
Тут мужик в полушубке вскочил, по
избе туда-сюда заходил и начал обвинять меня… в неправильном
понимании обстановки в стране!
Если бы только это!!!
Меня же какой-то леший дернул
сказать, что я всю правду говорю…
Мамочка родная!!!
Что тут началось!
— Так! Я — прокурор лагеря, и
усматриваю в твоих словах неверие в советскую власть и упаднические
настроения.
Он ещё начал грозить мне наказанием и
даже немедленным арестом…
Договорился… Быстренько меня сейчас в
барак определят…
Честно говоря, я испугался. Такого
оборота дела я не ожидал.
Местные жители — осторожные. Лишнего
слова не скажут, опасаются, а я же — «попаданец»… Этим всё сказано.
Понесёт меня иногда по кочкам, взрослый мужик, а забудусь
временами…
— Погоди, — вступил в разговор второй
пришедший. — Не пугай парня.
Сказавший это, перевел глаза на
меня.
— А ты, будь внимательней в выражении
своих мыслей и эмоций. Смотри, с кем и как разговариваешь.
Много чего мне ещё было сказано, а я
только головой кивал. Понял, что наломал дров…
— Ладно. Живи. Но! На заметочку я
тебя взял… — прокурор покачал пальцем в воздухе.
Мужчины застегнули свои полушубки и
вышли из избы.
Я сидел на лавке и не знал, что мне
теперь делать?
Глава 25 Воробей спасает Саньку
Кадры решают всё…
Самим Иосифом Виссарионовичем это
сказано. Словно в бронзе на века отлито.
Главный врач лагеря бросил
недовольный взгляд на прокурора.
— Погоди. Не пугай парня.
Медицинского персонала
катастрофически не хватает, а тут он может фельдшера лишиться.