— Скорее! — зло
прошептал он. — Не хватало только, чтобы соседи увидели!
Мы зашли внутрь и
я закрыл дверь.
— Что вы здесь
делаете, Вадим Андреевич? — спросил я.
Он подошёл к
зеркалу и попытался стереть ладонью кровь, сочащуюся из носа. От
этого лицо его, вся нижняя половина, окрасилась в красно-коричневый
цвет.
— Что я здесь
делаю? — зло переспросил он. — Вообще-то, это моя квартира. Что
хочу, то здесь и делаю! Моя! Ясно тебе?
— Не совсем, — пожал я плечами. — Я же у вас её снял. Заплатил за три месяца
вперёд, как вы и хотели. И это, при всём уважении, конечно,
означает, что вы сюда не суётесь, а если хотите проверить, как я
тут веду себя, договариваетесь о визите заранее. Таковы условия
сделки.
— Хуелки! — зло
ответил Радько, отворачиваясь от зеркала. — Какой нахер сделки? Моя
квартира, что хочу, то и делаю.
— Государственная,
во-первых, — улыбнулся я.
— Всё, собирай
свои монатки и выметайся.
— Не получится, —
покачал я головой. — Не получится, Вадим Андреевич. Деньги
заплачены, так что минимально два месяца ещё буду жить
здесь.
— Не
будешь.
— А чего так? —
добродушно спросил я. — Хотите денежки вернуть? Придётся ещё и
неустойку выплатить. В двойном размере.
— Чего?! — гневно
воскликнул он. — Будешь мне морду бить и ещё, чтоб я тебе платил за
это? Я милицию вызову.
— Это вряд ли.
Нетрудовые доходы, как-никак. Действительно хотите в эти тяжбы
погрузиться?
— Послушай…
ситуация изменилась. Так что… всё, забирай вещи и вали. Боксёр,
бляха, твою мать!
Вот же сучонок
Кофман. Наверняка от него приказ пришёл, гнать меня поганой
метлой.
— Нет, Вадим
Андреевич, не получится.
— Хер с тобой, —
зло мотнул он головой и с кончика носа сорвалась тяжёлая капля
практически чёрного цвета. --Верну я тебе деньги за
неиспользованные дни.
— Не пойдёт, —
усмехнулся я. — Можете милицию вызвать. Но я тогда поведаю миру о
том, как вы наживаетесь на государственной недвижимости. Думаю,
квартиру у вас заберут. А вы как думаете?
— Сука! — мотнул
он головой. — Шантажист.
— Ничего
подобного, — развёл я руками. — Элементарная самозащита. Но вы
можете сообщить своему куратору, что я выселился и всё уже в
порядке.
— Какому, нахрен,
куратору! Я лучше ментам скажу, что ты на меня напал и избил. К
тому же все, так сказать, доказательства налицо.
— Ладно, Вадим
Андреич, идите умойтесь и ступайте себе с миром. На этом
закончим.