Клацнул тумблер Джи Пи Эс, попытался включить автопилот -
никакого результата.
Оставалось несколько секунд на то, чтобы принять единственно
верное решение. Потом будет поздно что либо делать.
Отчаянно встряхнул головой собираясь с мыслями и пытаясь
выстроить правильную последовательность действий. Только что я
пытался спастись из разрушающегося здания, потом прогулка с Катей и
вот вам здрасьте! Это что, какая-то игра на выживание, об участии в
которой меня забыли предупредить?!
Неуверенно потянулся к ручке управления закрылками, но в
последний момент отдернул руку и взялся за рычаг управления левым
двигателем, второй взял штурвал. Он у текмана внезапно оказался
очень чувствительным и мгновенно отреагировал на не самое
осторожное касание, уходя в крен под поток воздуха.
Исправив положение, плавно перевел рычаг в «Минимальный полетный
малый газ» винты слева сбросили скорость вращения, гул пошел на
убыль, как бы сообщая, что мощности поубавилось у двигателя.
Самолет снова стал уклоняться влево, но я был к этому готов.
Отлично. Теперь второй рычаг.
Плавно... Плавно, Игорь! Без резких движений...
Правый двигатель послушно отозвался плавно сбрасывая
обороты.
Тогда я ухватил штурвал обеими руками и потянул его на себя,
заставив самолёт поднятием носа выйти из пикирования, с расчетом,
чтобы машина при полной уборке крена вышла точно на выбранный
ориентир, между двумя горными вершинами, и одновременно, тем самым
погасить скорость снижения.
Медленно текли секунды, аппарат медленно, очень медленно
прекратил снижение, и тяжело, словно нехотя взмыл вверх, по
ощущениям почти на сотню метров, испытав при этом слишком сильные
перегрузки. Слишком большая скорость.
Всем своим существом я чувствовал как самолет натужно заскрипел,
словно вот-вот развалится на составляющие.
- Держись, малыш, держись, еще немного... вот так... да...
Ради таких моментов, когда ты забываешь, что самолет, это всего
лишь машина и начинаешь чувствовать, что вы единое целое, я некогда
полюбил полеты. Надо же, как в воду глядел.
Самолет чудом пролетел между двумя горными вершинами, чуть было
не зацепив их брюхом.
Первое препятствие позади. Впереди самое сложное.
Глянул на приборы - все та же чепуха, стрелки жили своей
собственной жизнью.
Вот же дрянь.
Взглянул в боковое окно.