Приключение первоеГлава 1
Он остановился и замер
возле дороги, и стоял, и слушал лёгкие звуки
Листья давно стали желты, а
старик на холме играл печальную мелодию
Шиноби хотел бы остаться и
дослушать её, но его ждала дорога
Ах, как красиво пела та
флейта. Печальная музыка. Осень
Иной раз животное, что тянуло их
повозку, то ли от скуки, то ли от природной подлости, цепляло на
подкову задней правой ноги порцию дорожной жирной грязи и, нервно
поддёрнув коленом, метало эту грязь назад. Целилось оно, видно, в
нелюбимого хозяина, в возницу, но часть этой посылки иной раз
перелетала через рябого мужичка, сидевшего на козлах, и залетала
дальше, прямо на добротный армяк юного господина, как раз и
нанявшего эту повозку для передвижения.
Возница в таком случае, сам стряхнув
с себя грязь, оборачивался назад и неизменно извинялся за своё
некультурное животное:
- Уж извиняйте, барин, – трогая края
большой плетёной шляпы от дождя, говорил мужичок.
- Ничего, - сухо отвечал ему господин
Свиньин, стряхивая со своего недешёвого, в общем-то, армяка
прекрасного, насыщенного розового цвета кусочки грязи. Причём,
стряхивая её, он старался не размазать грязь по ткани.
А возница, всё ещё чувствуя вину,
пояснял:
- Козлолось она… Сами понимаете,
барин, животная паскудности невыразимой. Спереди зазеваешься – так
боднёт, сзади встанешь – так лягнёт, рядом остановишься – так
укусит. Одно слово - козлолось.
Да, о дурном нраве этих крупных и
сильных животных знали все. Так же как об их силе, выносливости и
способности выживать даже в самых влажных хлябях.
- А без неё ну как в грязях жить? –
продолжал мужик с философским смирением. – А никак, хоть ложись и
помирай. Вот и приходится терпеть эту сволочь. Да ещё и кормить её
и на случки водить, чтобы в буйство не приходила кажную неделю. Да…
До буйства её лучше не доводить… - объясняя всё это, он, в отместку
за грязь, тычет зверю в круп своим заострённым шестом-хореем,
причём норовит уязвить козлолося в самое, так сказать, незащищённое
место, отчего тот сразу прибавляет прыти и бежит по раскисшей
дороге заметно быстрее прежнего.
- Давай, налегай, худоба, - подгоняет
животное возница. И оглядывается, оглядывается… Видно, здешние
пустыни мужичку не по нутру. Оно и понятно. Худые дальше пойдут
места. Скоро, скоро уже должны начаться и хляби, а над ними, как и
положено, будут висеть и миазмы, из серой пелены которых выходят не
только безобидные миражи, но и вполне себе плотоядные жуткие твари.
Скоро просто сырая пока что ещё дорога превратится в жидкую грязь.
А пока не превратилась, возница хочет поговорить со своим не совсем
обычным нанимателем.