- А-а… Постоялец!
Молодой человек, благоразумно
предположив, что это был крик радости, проследовал через двор за
мальчишкой и зашёл в дом, предварительно потопав на пороге, чтобы
оббить грязь со своих сандалий. В помещении было сыро, почти как на
улице, но там, несомненно, было ещё и тепло и сверху не капала
вода. И к тому же там имелась слегка чадившая дурным маслом лампа
над стойкой, за которой стоял человек. И всё в его виде выдавало в
нём человека, в жилах которого течёт наиценнейшая кровь. Ну, хотя
бы частично. Был он в несвежей, некогда белой рубахе, поверх
которой была небрежно накинута видавшая виды чёрная жилетка. К
затылку его, как и должно, была прицеплена кипа. И самое главное,
на его распахнутой жилетке, на самом видном месте, болтался
серебряный значок, на котором была изображена правильная дробь,
выражающая четверть чего-либо.
«Одна четвёртая через делитель».
Этот значок всякому давал понять,
насколько его носитель важен для общества. А самому носителю давал
право на лучшее украшение, которое доступно мужчине. Значок сей
узаконивал право обладателя, по заветам Торат Коханим, носить
пейот, то есть прекрасные, завитые, смазанные благоухающим салом
барсуленя пейсы – признак благородия. Который сразу отличает
человека от прочей сволочи.
И вот теперь обладатель серебряного
значка и прекрасных пейсов с явным разочарованием смотрел на
прибывшего молодого человека карими, чуть навыкат глазами. Было
очевидно: не такого постояльца он ждал.
И тут из двери, что находилась за
стойкой, выглянула девушка лет семнадцати; голова её не была
покрыта, сама она была бойкой, а в глазах её горело неугасимое
любопытство, что свойственно многим юным женщинам. Увидав Ратибора,
девица округлила глаза и, чуть повернувшись назад, крикнула:
- Маман! Тут шиноби припёрся. Уж не
знаю, настоящий ли!
- Шиноби? Шиноби! Где шиноби? –
доносились из задней комнаты женские голоса, и одна за другой в
двери появлялись глаза симпатичных девочек разных возрастов.
Девочки глядели на Ратибора, удивлялись, прятались за косяк двери и
шептались там:
- Какой молодой шиноби!
- Совсем ещё мальчик.
- И не говори. И в очках ещё.
- Слепой, что ли? Не неси ерунды, как
шиноби может быть слепой?
Вот только главный здесь человек всё
ещё глядел на юношу с разочарованием. И когда девочки по второму
кругу стали выглядывать из двери и снова повторять слово «шиноби»,
он прикрикнул на них: