Я мог бы тешить себя, что стал воплощением кого-то значимого,
тем более что в год моего рождения пало много достойных воинов, но
я не наблюдал в себе необходимых качеств, и я никому не рассказывал
об этом воспоминании. Сначала не придавал должного значения, а
потом молчал, потому что не хотел угодить в монастырь. Я хотел быть
воином, какими были мой дед и мой отец. Воином поколения героев,
завершивших бесконечную Междоусобицу.
Конечно, я не мог стать таким же, как они. Никто из нас, сыновей
этого поколения, этого уже не смог.
Нам пришлось идти другим путем.
***
Последняя война закончилась в год моего рождения, когда первый
сёгун дома Токугава во второй раз осадил замок Осаки. Мой отец как
раз ушел воевать туда и не вернулся. Мы так и не узнали, чем
завершился его поход. Учитывая, что он отважно и безрассудно
присоединился к стороне, потерпевшей поражение, мы могли лишь
догадываться о его конце и не могли расспрашивать слишком
настойчиво, чтобы не привлечь роковое внимание лазутчиков
победителей.
Мы и без того изрядно пострадали во времена Междоусобицы. Наша
семья родом из других мест. Из Этидзэна, земли одного из предыдущих
претендентов на верховную власть. Мы следовали за ним к его высокой
цели отважно и верно. Мы не предали его, а он не предал нас.
С тех пор история моей семьи была историей утрат.
Наш господин тоже проиграл. Его союзы разрушили, его армию
разбили, его самого смогли взять живым, закопали в землю по шею и
отпилили голову тупой бамбуковой пилой. Семьи некоторых его
последователей перебили полностью. Мы были слишком незначительны.
Нас разделили, а потом переселили. Потом переселили еще раз. Теперь
наши земли здесь, в местах, где горы высоки и моря не видно, словно
его вовсе нет. Земли, где рис добывается из земли так же нелегко,
как камень из карьера. Тяжелые, бедные земли с развалинами
крепости, которую мы не имели права восстановить.
Может быть, именно от этого привкуса неизменного поражения и
бежал мой отец.
Столетие Междоусобицы глубоко проредило семьи моих дедов и
дядей. Постоянные переезды нашего дома от владения к владению
необратимо разорвали троюродные родственные связи. Наша семья
ослабла, из десяти детей моего деда выжили двое — мой отец и его
младший брат. Но мой отец не вернулся из похода, и у меня не
осталось никого, кроме самых близких родственников. Нас осталось
мало.