– Древность наших родов мы с вами сравнивать не будем, –
усмехнулся я. – И не думаю, что результат этого сравнения вас бы
обрадовал. А вот что касается положения, то здесь следует прояснить
наши с вами отношения. Вы не мой сюзерен, а просто какой-то граф
неизвестно откуда. Вы здесь всего лишь гость, причём незваный и
нежеланный, и я терплю вас исключительно в силу моей лояльности
императору.
Я думал, что он сейчас взорвётся, но он неожиданно сумел взять
себя в руки и успокоиться. Впрочем, успокоился чисто внешне – судя
по его эмоциям, граф по-прежнему был изрядно зол, так что у меня
всё ещё оставалась надежда, что он всё-таки совершит какую-нибудь
глупость.
Граф вдруг осознал, что стоит передо мной, как подчинённый перед
начальником, огляделся и, заметив стул, уселся без приглашения.
– Лояльность императору? – с изрядным ехидством переспросил он.
– Или всё-таки кому-то другому?
– Этот вопрос я буду обсуждать с императором Дитрихом, а вовсе
не с вами, – спокойно ответил я. – Однако если у вас есть какие-то
сомнения в моей лояльности, то вы можете сообщить о них моему
сюзерену епископу Дерптскому. Итак, какое дело привело вас ко мне,
граф?
– Немедленно отпустите моих людей, которых вы незаконно
задержали! – потребовал он.
– Вы о тех преступниках, которые сидят у меня в тюрьме? – как бы
с некоторым трудом припомнил я. – Мы обязательно о них поговорим,
но сначала, раз уж вы так удачно ко мне заглянули, давайте обсудим
другой вопрос. Мой управляющий доложил о множественных случаях
грабежей моих крестьян.
– Если мои храбрые воины и позаимствовали у вашей черни
окорок-другой, это не стоит даже упоминания, – отрезал граф. – В
конце концов, они защищают империю и заслуживают соответствующего
уважения.
– Я решительно не понимаю, граф, каким образом они защищают
империю в моём баронстве, и от кого именно они её здесь защищают.
Но подобные философские рассуждения мне в любом случае неинтересны.
Поговорим о практической стороне: вот моё письмо вам с приложенным
счётом – прошу подписать распоряжение о возмещении убытков,
причинённых вашими солдатами.
Граф уставился на меня с таким изумлением, будто я потребовал у
него не банальную компенсацию, а дочку в жёны, и к ней
приданое.
– Вы в своём уме, барон? – довольно грубо осведомился он. – С
чего вы взяли, что я заплачу вам хотя бы пфенниг?