— Слушай, а она правда врач и всё такое? — недоумевающе
поинтересовалась Чарли, глядя ей вослед.
— Ну да, а что не так? — не понял Сэм.
— Да ты посмотри на неё — дитё дитём, ещё и мелкая, даже мельче
меня!
— В её случае внешность очень обманчива, ты же сама видела.
— Не, ну я-то тебе верю, — Чарли запрыгнула на стол, поёрзала,
устраиваясь поудобнее, и продолжила болтая ногами.
— Главное, чтоб народ там, снаружи, — она неопределённо помахала
рукой, — поверил. А то у твоего братана могут быть
неприятности.
— Полагаю, устраивать прилюдный сеанс секса они не будут, а
остальное фигня, — преувеличенно серьёзно выразил надежду Сэм.
А между тем в «импале» вышеобсуждаемая особа устроила Дину
форменный допрос.
— Послушай, это важно. Ты сейчас должен вспомнить одну из
многочисленных женщин Сэма. Брюнетка, фигуристая, среднего роста,
очень симпатичная, очень смелая… и очень мёртвая.
— Десяток имён с ходу, — ехидно хмыкнул Дин, — включая одну
небезызвестную демонессу.
— У неё остался ребенок, примерно год от роду, — не обращая
внимания на комментарии, продолжила девушка. — Кажется… Если я
правильно поняла, она собиралась замуж. И… её убили у него на
глазах.
— Хм… Сара? — неуверенно пробормотал Дин, как раз выворачивая на
шоссе. — Сара Блэйк.[2] Я её прекрасно
помню. А в чём дело?
— Он должен найти её дочь.
— Ей грозит опасность? — немедленно подобрался охотник, но Дина
досадливо мотнула головой.
— Да не знаю я! Такое ощущение, что она пробилась ко мне с
невероятным трудом. И всё, что успела сказать — Сэм, найди мою
девочку. Вот как раз, когда твой маленький братец пытался сломать
мне парочку ребер.
Дин нахмурился, помолчал, что-то прикидывая в уме, потом
медленно кивнул:
— Хорошо. Отвезу тебя к Джоди и немедленно этим займёмся. А
почему ты ему сразу не сказала?
— Потому что в любом случае решения принимаешь ты, — с некоторым
недоумением отозвалась Дина. — В каких-то вещах я понимаю и умею
больше, но всё, что касается Сэма — это только твоё дело.
Винчестер коротко глянул на неё, скупо усмехнувшись: с недавних
пор ему чрезвычайно нравилось, когда с ним не пытались спорить,
делать наоборот и вообще всячески показывать, что ни в грош его не
ставят. Бог знает, так её воспитали или она просто была гораздо
умнее основной массы своих ровесниц… Так или иначе, сейчас он
позволил себе чуть-чуть, совсем капельку допустить эту мысль — а
может, и не надо трепыхаться? А может, всё так и должно быть? А
может, она именно такая — для него?