- Дружище, ты даже по ночам здесь
работаешь, - попытался пошутить Герхан. Вышло не очень. Доброты на
лице лавочника не прибавилось.
- Что у тебя? – буркнул он
неприветливо.
Герхан уже проклял себя за то, что
взял лишь лазурит. Камушек на огромном, из темного дерева прилавке
смотрелся жалко. Лицо Барха скривилось, но долг торговца требовал
соблюдения ритуала. Так что он заграбастал камушек толстыми
пальцами. Шустро ощупал, глянул на свет специальной лампы и вернул
обратно.
- Отличный же накопитель да,
Барх?
Магистр сам себя ненавидел за эти
затискивающиеся нотки, а еще за беспомощность… Все, что он мог
сейчас – мечтать раздавить гадину. Это земноводное в человеческом
обличье. Но если он убьет всех лавочников в округе, кто станет ему
продавать выпивку?
Барх тяжело вздохнул. Оглядел своего
ненавистного, хоть и постоянного покупателя. Прошлый век.
Самомнения больше, чем воздуха, которым тот дышит.
- Ты же знаешь, Герхан, такие больше
никому не нужны…
«Прошлый век» в очередной раз принес
замшелую старину, не понимая, что эта замшелость только и годится,
что пылиться на полках. Он и возится со стариком лишь из уважения к
его прошлым заслугам.
- Сейчас в моде металлические
накопители. Сталь. Или искусственные кристаллы. Ничем не хуже
натуральных алмазов. Сам бы попробовал.
Герхан аж затрясся от такого
предложения.
- Чтобы я… вот это…
искусственное?
Так-то Барх и сам не очень любил
прогресс – заморочно подстраиваться, но признавал его удобство. А
уж натуралов вообще считал выскочками, много о себя мнящими.
- Ну как знаешь, - пожал плечами,
катнул камень обратно и припечатал: - Не возьму. Полный шкаф таких.
Никто не берет.
Полюбовался на застывшего от
изумления старика. И ведь все прекрасно знает, но делает вид, что
слышит впервые. Из него вышел бы отличный актер. Не лучше архимага.
Но кому нужны таланты, которые живут прошлым и не могут быть
полезны настоящему? Никому… Магия дарует им долгую жизнь, но
толку-то? Мир слишком быстро меняется, чтобы они продолжали
оставаться частью него.
Он отвернулся к стеллажу, прекрасно
зная, что будет потом.
Робкое покашливание. Надо
повернуться, удивиться, что посетитель еще здесь. Полюбоваться
выражением смирения на его лице, под которым дрожит едва
сдерживаемая ярость.
Н-да… любопытно было бы услышать, как
костерит его сейчас старик. Все же раньше знали толк в ругани. Не
то, что сейчас. Сплошные запреты. Правду сказать: «жирная старуха»
нельзя – могут и штраф впаять. И слова-то какие пошли: личное
пространство, самоопределение, равноправие. Плюнуть в спину –
дискриминация, унижение. В морду дать – нанесение телесных
повреждений. А раньше, как было? Кто кого на землю повалит – того
товар и лучше. Кто кого переорет на улице – тот лучший продавец. Не
понравился покупатель – послал подальше. Тот в ответ обматерил по
батюшке. Разошлись довольные собой… Каждый пар спустил.