Герхан подошел к двери лаборатории.
Оценил плотность наложенных плетений. Сам накладывал… Старался. И
чтобы сдохло то вдохновение, которое на него нашло. Тут полдня
возиться, не меньше.
Тоска росла, заполняя едкостью
сознание. Из уголков памяти поползли обиды. Еще и одиночество вдруг
навалилось на плечи. А внутри шевельнулось что-то
остро-болезненное, похожее на совесть. И захотелось на воздух…
Он открыл шкаф, отмахнулся от
вылетевшей пыли. Достал костюм. Оглядел критично. Запустил
очищающее заклинание, которое от пыли, конечно, очистило, но
ветхость материала не скрыло. Пришлось накладывать иллюзию. Потом
идти умываться. Расчесываться. Больше всего провозился с туфлями,
которые никак не хотели находиться.
Нашлись. Хотя он подумывал плюнуть и
идти босиком. Когда его останавливала такая мелочь, как отсутствие
обуви? Тогда, когда шел к Барху-мешочнику. В его лавчонке столько
распознавателей – бизнес требует, что никакой иллюзии не хватит.
Разве что возобновляемой, но та жрет столько… Да и лень возиться,
если честно… Ради каких-то там грязных ног, пусть они и будут
оскорблять своим видом горожан. Вот на последних ему уж точно
плевать.
Герхан подумал, а не вымыть ли ноги…
Но решил, что чести много. Сунул босыми в туфли.
Осталось последнее и самое
важное.
Нет, он не распродавал свое. Еще чего
хватало опускаться до такого. Он же не бедняг какой-то.
Архимаг.
Но обмен – другое дело. Почти
благородное. Особенно, если меняешь что-то ненужное… А у него этого
ненужного – целый дом.
Он нагнулся, отпихнул ногой диванную
подушку, которая решила прилечь на пол. Поднял лазурит. Придирчиво
посмотрел на свет. Край отколот, но чистота камня все еще имела
ценность. Таких накопителей уже не делают.
Сунул в карман и, насвистывая, вышел
на улицу, помахивая тростью.
Еще за пару улиц до лавки он начал
копить любезность. Растягивал губы в улыбке. Думал о хорошем. Даже
поздоровался с какой-то парой. Выходило неплохо. Так что в лавку он
заходил с предвкушением победы.
- Доброго дня, уважаемый хозяин.
Нет, так-то неуважаемый. В прежние
времена Герхан дверь с ноги вышиб бы. Ну или воздушным тараном
вынес. Но времена меняются, а лавки остаются… И пальцы аж заныли от
желания тут все сжечь.
- Утро еще, - недружелюбно буркнули
из-под прилавка.
Сначала показалась лысая макушка.
Потом обрамляющие ее седые волосы, высокий лоб, выпуклые, вечно
слезящиеся глаза и мясистый нос. Ниже шли пухлые губы и рыхлый
подбородок. На этом лице все было излишним. Даже уши. А вот ростом
Барх не вышел. И чтобы не торчать одной головой из-за стойки он
использовал высокий стул. На который сейчас и громоздился,
отдуваясь. Возраст не щадил никого…