– Уже много, где-то около пятидесяти.
– Он выздоравливает?
– Да, ему уже лучше.
У Марты больше не было причин задерживать его, вынув из кошелька несколько купюр, она приблизилась к нему, – вот возьми и передай своей маме.
Володя в растерянности взял деньги, он не понимал, что делает.
– Спасибо, Марта. Ну, я пойду?
– Да, конечно, Володя, иди, – спокойно сказала она.
Он сбежал со ступенек крыльца, а она вошла в дом и уселась в кресло.
– Необыкновенный юноша, – думала она, – в нем бедность и красота удивительное сочетание! – Находясь рядом с ним, она чувствовала себя помолодевшей, и её всё больше тянуло к нему, она уже с трудом ждала, когда вновь увидит его.
А Володю она не интересовала как женщина, он вынужден был признаться себе, что ему становится всё труднее и труднее сопротивляться с её пылким ухаживанием, её словам любви, прикосновениям губ к его рукам, её глазам, просящем о большем. Ему нравилось только то, как она живет. Всё что принадлежало ей и окружало её, было прекрасно. Особенно нравилось ему её великодушие.
– Мама, ты дома? – крикнул Володя, заходя в дом.
– Дома, сынок, где же мне быть? – она приблизилась к нему, – тебе что-то надо?
– Это тебе, – он протянул ей деньги, – Марта сказала отдать тебе.
– Мне деньги!? А за что, она не сказала?
– Нет, не сказала. Я подумал, ты знаешь, и ничего не спросил.
Мать взяла деньги и ясно представила фигуру Марты.
– Что за человек, эта Марта? Какое у неё доброе сердце! – сказала она, – дай, Бог, её здоровья!
Деньги, которые дала Марта очень пригодились семье Володи. После этого отношения Володи и Марты стали более близкими. Всякий раз, когда он приходил к ней, она задерживала его и скоро поняла, что этого кроткого юношу оскорбляет нужда, и он стыдится своей бедности. Это искренне восхищало её, и она, глядя на его жалкую одежду и изношенные ботинки, спрашивала себя: – как бы ему помочь, не обидев?
Володя ловил на себе её взгляды и думал: «Может, я делаю что-то не так» и старался работать быстрее. Но Марта так же смотрела на него и ничего не говорила и ни о чем не спрашивала, а когда смотритель приглашал всех работников отобедать, Володе наливали суп в большую тарелку. Несколько удивленных глаз смотрели на него, но никто не осмелился возмутиться. Зато, собравшись в саду, пожурили над ним: