Эта самая дымка в глазах помогала ему скрывать свои истинные чувства и зачастую пугала его подчинённых, не знавших чего ожидать в следующую секунду от своенравного начальника. Но тогда он был не Носке, а уважаемым Носоном Яковлевичем, бессменным заведующим кафедрой физкультуры и спорта в Латвийском государственном университете. Носон Яковлевич был своего рода властителем университета в течение двадцати пяти лет, так как спортсменов в Советском Союзе любили и уважали. В годы его правления из стен этого учебного заведения вышли несколько чемпионов Европы и мира, и этот факт окончательно обосновал служебное положение завкафедрой физкультуры и спорта. В общем Носке мог бы сказать о том «золотом периоде» в советской Латвии, что жизнь удалась.
Если поделить его жизнь на три периода, то вторая треть, поймавшая Носона Яковлевича лет в тридцать и завершившаяся с его переездом в Израиль в возрасте 57 лет, стала бы блистательным восхождением коммуниста и отважного офицера Красной армии по ступенькам славы до верхушки шаткой служебной пирамиды и должности завкафедрой, Заслуженного деятеля физкультуры и спорта Латвии Носона Яковлевича. То, что пирамида шаткая, наш герой убедился на собственной шкуре, когда в 1979 году его сын, без предупреждения, объявил, что собирается эмигрировать на историческую родину всех евреев, – то есть едет в Израиль и предлагает своим родителям присоединиться к нему, выполняя историческую миссию еврейского народа.
Носон Яковлевич себя сионистом никогда не считал, скорее наоборот, но очень любил своего сына, и расставаться с ним не собирался. Одним из преимуществ его характера была способность принимать быстрые решения, не слишком углубляясь в их последствия.
Посовещавшись со своей женой, Идой Натановной, минут так десять-пятнадцать, он объявил сыну, что они втроём – родители и сын – едут укреплять сионистское государство Израиль. Из этой тройки Ида Натановна была самой еврейской личностью, и как все еврейские женщины точно знала, чего она хочет, – а хотела она жить рядом со своим сыном и мужем, – так что тыл у Носона Яковлевича был силён и надёжен. К огорчению заведующего кафедрой, тех коммунистов, которые уезжали укреплять сионистское государство, исключали из партии на партийном собрании. Председатель парткома Калныньш, давний приятель Носона Яковлевича, объяснил, что это маленькая формальность, через которую придётся пройти заслуженному коммунисту.