Я уступать не собираюсь –
достали…
Монстр мудрить не стал – поступил со
мной так же, как с теми оглоблями: небрежно стряхнул с курса.
Точнее, он думал меня стряхнуть – я просто отскочил чуть в сторону,
одновременно разворачиваясь, ускоряя рубящий удар движением
корпуса. Касание, резкое движение на себя. Пальцы у твари просто
загляденье – с детскую руку габаритами. Острое лезвие, резанув,
снесло все четыре – лишь отставленный большой избежал общей
участи.
Амбал впервые сподобился на звук –
издал что-то среднее между хрюканьем и испуганным воплем, суетливо
прижал покалеченную конечность к груди, второй резко ударил сверху,
будто мухобойкой. Хотел пришлепнуть. Размечтался – я ему не муха:
отскочил на шаг, попытался повторить успешный удар, но вышло не так
удачно: лишь ладонь слегка задел.
Ошеломленный моей невероятной
наглостью монстр замер, баюкая уже обе лапы – я впервые разглядел
его глаза: мелкие, поросячьи, стеклянно-равнодушные. Смотрит не
мигая, будто просверлить взглядом пытается. И ноль эмоций – будто
компьютер ходячий. Чего он застыл? Ищет файл с инструкцией по
ликвидации насквозь отмороженных типов вроде меня?!
Крутанул меч, ухватившись за рукоять
двумя руками, срывающимся, злобным, вовсе не моим голосом, на
чистом русском истерично заорал:
- Что?! Проблемы?! Да я еще даже не
начал тебя убивать!!! Молись сука - начинаю!!! На!!!
Все орут – чем я хуже?
Прыжок вперед, выпад, укол в бедро,
отскок. Рана смехотворная, но зато каков эффект – уже не он
атакует, а я. Агрессивная блоха пытается гонять собаку…
Монстр решил вернуть инициативу -
неуверенно шагнул вперед. Вряд ли его заворожили слова на великом и
могучем - просто не понимает, какую тактику следует избрать в
схватке с таким проворным противником. Габариты у него о-го-го, а
вот маневренность подкачала. А у меня все наоборот – столкнулся
Давид с Голиафом: слишком разные тактики. Как хорошо, что не стал
связываться с тяжелыми латами – в них так не поскачешь, и
акробатика невозможна.
Издалека прилетевшая горящая стрела
вонзилась твари в плечо, но он обратил на нее внимания не больше,
чем на мой арбалетный болт. Глаза врага блеснули как-то нехорошо –
он понял, как меня достать. Левой лапой подхватил неуверенно
поднимающегося Тука, легко швырнул его в меня. Тот и сам по себе не
пушинка, да еще и в латах тяжелых, но полетел, будто снежок по
зиме. Использование бакайца в качестве метательного снаряда даже в
моем состоянии испытание для психики серьезное – я на миг
замешкался. Нет, увернуться успел, но вопящий горбун, размахивая на
лету всем, чем можно и нельзя, задел меня по макушке латной
перчаткой.