На столике рядом с креслами стоял заботливо приготовленный
Бертой праздничный ужин: нога индейки c овощами, рыбный салат,
некоторое количество закусок и какой-то фрезский пирог, Кайлен
вечно путался в их названиях, потому что они все начинались на
букву «ш». Но вкусные пироги были все до одного, так что это не
представляло большой проблемы.
Еще у Кайлена была бутылка хорошего гойдельского виски, которым
он, разумеется, поделился с Нивеном, и тот жизнерадостно
прихлебывал «воду жизни» из стакана с громким хлюпаньем. Все снова
было исключительно хорошо, и Кайлен даже успел решить, что пускай
уж не радостно — но, по меньшей мере, спокойно и комфортно. И вечер
довольно хорош и вполне походит на праздничный. Но тут в дверь
постучали.
— Да не настолько же нескучно, jеботе! — возмутился Кайлен и
пошел открывать дверь, ожидая увидеть за ней клиента, у которого
стряслось что-то очень страшное и совершенно неотложное. Однако на
пороге стояла Мария.
— Собирайся и поехали! — решительно потребовала она, по своей
привычке уперев руки в боки.
— Куда?.. — растерянно моргнув, спросил Кайлен.
— Солстицию отмечать, негоже в праздник одному сидеть.
— Я не один, я вон, с Нивеном, — возразил Кайлен, махнув рукой
на кресло, из которого громко хлюпнуло, а после из-за спинки
высунулся сперва нос, а потом вся целиком лохматая голова.
— Спириду-у-уш! — умиленным тоном протянула Мария, будто Нивен
был самым очаровательным в мире котеночком, а не регулярно громящим
дом из неведомых никому соображений засранцем… впрочем, котята тоже
так делали. Так что, возможно, у них и впрямь было много общего. —
А погладить-то его можно?
— Она спрашивает, можно ли тебя погладить, — перевел Кайлен
корригану, который всю жизнь прожил исключительно в домах латенцев,
и другие языки, помимо высокого наречия и латенского, понимать
принципиально отказывался.
— Гоже токмо с долженствующим почтением! — гордо заявил Нивен и
снова хлюпнул виски.
— Он говорит, если уважительно, то можно, — перевел Кайлен
одновременно на румельский и на человеческий.
— Наилучшайшим образом сюдыть, — добавил корриган, подняв правую
заднюю когтистую лапу к уху.
— И лучше всего чесать за ухом, — сообщил Кайлен Марии, которая
уже ринулась к креслу, тискать миленького спиридуша.
— Такой хоро-о-оший, — протянула она, снова очень умиленно.