Максим уснул, едва раздевшись. Даже свечу не задул. Но сон не
принёс покоя. Максим бредил. То мерещилась восседающая на нём
Купава. Её молодое тело, упругое, соблазнительное. То всюду
появлялись мертвецы. Разлагающиеся немые трупы, жаждущие плоти. То
вдруг всё темнело, и Максим различал реку и дымку над ней.
Несколько раз ушей касался шёпот кота и сладостный стон ведьмы.
Они казались самыми реальными из всего морока, но быстро исчезали.
После них бред ненадолго унимался, но затем видения возвращались с
новой силой.
Лишь после рассвета удалось вздремнуть пару часов. Этого не
хватило. Когда шум деревни прогнал остатки сна, Максим понял, что
совершенно не выспался. Глаза щипало от усталости, а в голове
поселился гул. Не порадовало даже сообщение о повышении
параметров:
«Повышение физических характеристик:
Сила 73 (+36)
Выносливость 34 (+9)
Здоровье 157 (+27)»
Максим оделся и вышел в переднюю. Про путешествие в соседнюю
деревню он думать не хотел. Может, после завтрака что-то изменится,
но пока любая мысль про сложную работу вызывала тошноту.
Купава же, наоборот, порхала от неиссякаемой энергии. Напевала
песенку, расставляя посуду на столе и помешивая кашу в глиняном
горшке.
– Проснулся? – весело спросила она, когда Максим грузно уселся
перед своей тарелки. – Поздно лёг, вот и не выспался.
– Угу. Хрень всякая снилась.
Если бы Максим хоть на миг оторвал взгляд от тарелки, то заметил
бы, как тень пробежала по лицу Купавы и как она переглянулась
украдкой с котом, что развалился на подоконнике. Но Максим смотрел
исключительно на кашу и вяло прикидывал, как бы набраться сил,
чтобы всё съесть.
– Может тебе сладенького добавить? У меня есть початая банка
малинового варенья.
– Не хочу, спасибо.
– Что-то ты, Максим, совсем плохо выглядишь.
– Зато ты, мать, всё молодеешь, – огрызнулся за Максима кот. –
Вон, и сиськи уже не болтаются, как у коровы.
– Ах ты вшивая сволочь!
Максим нахмурился, туго переваривая слова ведьмовского
помощника, и поднял глаза. Тут он и понял, что Купава не просто
оживилась. Она лет двадцать скинула. При первой встрече Максим мог
дать ей не меньше сорока лет. Да, роскошная для своего возраста, но
совершенно точно не молодая. Теперь же напротив него сидела
девушка, едва ли не моложе самого Максима. И груди стали выше, и
глаза ярче. Волосы будто на пружинках все, густые и угольно
чёрные.