– Мишка, свои! Это Танюша, внучка, трогать нельзя! Вот так!
Пес прижался телом к дедушке и замер, даже хвост перестал шевелиться.
– Внучка, подойди!
Я все еще пряталась за дедом, не решаясь приблизиться.
– Смелее! – подбадривал дедушка. – Погладь его!
Медленно я подняла руку. Мишка потянулся носом. Я зажмурилась. Что-то холодное и мокрое ткнулось в ладонь. Послышался голос:
– Молодец! Ты умница!
Осторожно открыла глаза: дед хлопал рукой Мишку, а тот улыбался, вывалив язык на бок. Осмелев, прикоснулась к широкой спине. Пес шевельнул хвостом. Тогда я протянула руку к шее. Он переступил лапами и всем корпусом дернулся ко мне. Пасть приоткрылась, мелькнули белые зубы. Дед строго прикрикнул:
– Тихо! Стоять! Нельзя трогать! Не бойся, Танюша, это он знакомится.
Пес прижал уши и больше не шевелился. Я трепала его за ушами, трогала мощную шею, гладила спину. Мишка никак не реагировал; смотрел на хозяина, словно спрашивал: «Я все правильно делаю?».
Мелодичный голос прервал знакомство:
– Вы только посмотрите! Я жду их, все глаза проглядела, а они собаку наглаживают!
Немного прихрамывая, приближалась бабушка. По сравнению с дедушкой выглядела маленькой и худенькой.
– Танюшка, иди сюда! Как я рада, что ты приехала!
Она взяла меня на руки, прижала к себе и понесла в дом. Походка мягкая и плавная, я будто плыла на лодке в спокойной воде. Совсем по-другому на руках у деда – словно подпрыгивала на ухабах.
Я разглядывала молоко в кружке – пенистое, густое, и цвет не белый, а кремовый. Осторожно хлебнула – на вкус сладкое. Дедушка с бабушкой сидели рядом. Дед задумчиво крутил курительную трубку, а у бабушки был такой вид, словно чего-то ждала. Я почти допила молоко, когда она спросила:
– Ну как там Люда?
Дед вздохнул и положил трубку в карман:
– Плохо. Все время плачет.
Бабушка вытерла концом платка слезы:
– Пусть переезжают сюда, когда выпишут из больницы. У нас такой воздух – быстро встанет на ноги.
– Звал, отказалась. «Не хочу, – говорит, – жить в деревне». А вот Танюшку отдала. Болеет она часто. Сидеть с ней Люда дома сейчас не сможет, на работу выходить надо.
– Ну что же она там одна! – запричитала она. – Из своих никого нет! Даже поддержать некому!
– Рядом сестра мужа. Она помогает. Ну что, Танюша, наелась? Пойдем, посмотришь на свою кровать.
«Это не кровать, а обычный диван» – подумала я, а вслух произнесла: