– Ешь. Это для тебя.
– Я не голоден – сказал Стив.
На столе стояла фотография, где старик обнимает внучку на фоне огромного кактуса.
Он лежал в ее постели, а ее дед приготовил ему еду.
А что сделал он?
Он откусил ей руку.
При этой мысли злость, и горечь подступила к горлу.
Но он помнил и, то, что теперь он подобного не допустит.
Теперь у него есть «бич» для этой твари и он непременно им воспользуется.
– Как она?
Старик не спешил с ответом.
– Выпей и поешь.
Он поднялся
– Я не хочу.
– Это не еда. Это лекарство – бросил старик, уходя из комнаты, и добавил – все ответы на улице.
Я сделал все, так как и велел старик.
Выпил ту дрянь, что он мне оставил и съел яичницу.
И это придало мне сил.
Но ровно настолько чтобы я укутался в одеяло и выбрался наружу, где он сидел и мирно курил свою трубку.
На улице стоял еще не поздний, но уже вечер.
Старик поднялся и рукой велел идти за ним.
Он не говорил со мной.
Я не говорил с ним.
И шли мы не меньше десяти минут, при этом каждый шаг давался с трудом.
И когда мы, наконец, дошли…
Дьявол.
Это была поляна – относительно ровная и чистая.
Из растительности только сухая жухлая трава пара кактусов.
И она.
Девчонка сидела в центре этой поляны на коленях и неспешно качалась маятником туда и обратно.
Грязная.
Вся в крови.
Вместо руки был изрядно нагноившийся обрубок.
Но это была не ее кровь, а тех, кто валялся рядом.
Самые разные твари – койоты, мелкие падальщики, змеи и пара крыс.
Она не брезговала никем.
Вонь и мухи вились сочными роями, но ее это вряд ли заботило.
Я подошел к старику и тот взглядом указал на толстую веревку, которая образовывала круг метров десять.
Видимо такая же веревка удерживала и меня.
Старик начал шептать
– Обычно, такие как ты, не оставляют живых. Порой вы настолько голодны, что сжираете даже дерьмо своих жертв.
Чертов ублюдок
– Я не выбирал свою судьбу
Видимо сказал я это немного грубее, чем хотелось и достаточно громко.
Тварь, а именно это я видел перед собой за кругом, прекратила играть в маятник.
Она неестественно быстро для человека встала на четвереньки, и ее мутно черные глаза начали рыскать по округе.
Она припала к земле.
Принюхалась точно собака и посмотрела в мою сторону.
Она почувствовала что-то.
Что-то знакомое.
Что-то манящее для нее.
И она направилась к нам.
Мне стало не по себе, а спины как будто что-то коснулось.