– Бесчестных пусть за щеку себе распорядится, – выдохнул я. –
Если дотянется. Он уже не первые сутки прохлаждается – причём,
буквально – в прохладных подвалах Тайной Канцелярии с
прострелянными коленями. Этот рехнувшийся с жиру бесящийся хряк
догадался заявиться к Морозовым на праздник и прилюдно применить
оружие по живым людям.
Рада резко вскинулась.
Ветрана хмыкнула в голос.
– Покушение на жизнь Александра Александровича, состоящего при
Тайной Канцелярии… Даже, если опустить, что смертоубийства не
случилось, попытка прилюдного расстреливания не тянет на откуп.
Глаза Бесчестных-Ерохиной вытаращились ещё сильнее.
– Бесчестных… схвачен?! – враз осипшим голосом прохрипела
она.
– И трижды отху*чен, – буркнул я едва слышно, и добавил уже
громче. – Если и случится ему чудо выбраться из подвалов, он уже не
торт. Два колена в минусе. Он теперь мешок с костями, а не
оружничий. Так что, если этот вопрос решён, едем дальше. Что у нас
там далее по списку?
Взгляд Вещего потяжелел.
– Всё остришь да язвишь, соколик… Никак в толк не разумеешь, что
дело-то нешуточно? По твою голову убивца отправили, да токмо
убивец-то сам без твоей головы своей лишиться может. Бесчестных,
может, и в подвалах прохлаждается. Да только есть ещё у него люди,
верой и правдой ему служащие. От них ещё козни ожидать надобно.
– Ожидалка устала, дядь, – признался честно. – Я у вас тут землю
топчу да небо копчу без году неделя. А меня уже раз пять пытались к
праотцам отправить. Если от всех встречных-поперечных ожидать
подставы, то проще в бетонный саркофаг зарыться и нос наружу не
казать. Мне что, этого распорядителя Бесчестный на серьёзный
разговор вызвать? Или Раду в землю уволить, покуда она меня самого
на тот свет не отправила? Давайте к делу. Явно не за этим вы нас
всех позвали. Время позднее, а на завтра работы до хрена.
Сказать, что Рада подавилась – означает ничего не сказать.
Девушка буквально забыла как дышать, замерев побледневшим
столбом.
– Распорядитель Бесчестных не есть тяжкая беда, – рассудила
вслух Морозова. – У нас на его род есть очень многие дознания.
Окромя бестолкового сыночка, кровных родственников не осталось. А
раз сам Пелагий Любомирович в застенках томится, то и волю его
исполнять некому. Поручений же к умерщвлению он если и давал, то
истребовать результат уже никак не может. Ему бы самому сейчас с
головушкой не расстаться. Что до загребущих ручек распорядителя…
Этот Мстислав… хотела бы я сказать, что он проблема… Но, ежели
оружничий Императорского Двора отошёл от дел стараниями Александра
Александровича, то ужо с ним-то он разберётся.