Она исчезла – а вопросы остались: Что произошло? Отчего она вдруг покинула меня? Куда ушла, уехала, улетела?! Они не находили ответа, да и не могли найти, потому что смысла во всем этом не было ни грамма.
Она просто исчезла – и все. И когда эта мысль окончательно утвердилась в моей голове, я впал в какой-то ступор, а потом меня охватило глубокое забытье, перешедшее в сон. Я проспал чуть более суток, а, проснувшись, мгновенно все вспомнил, и боль, вернувшаяся ко мне, оказалась столь острой, что мне захотелось вырвать собственное сердце.
Лишь снова тронувшись в путь, я сумел постепенно прийти в себя, поражаясь в то же время силе и горечи охвативших меня эмоций. Для меня это было в новинку, я не мог найти им объяснения, и чувствовал себя, словно первопроходец, словно созерцающий дивное и страшное чудо путешественник: растерянным, изумленным и потрясенным до глубины души…
С тех пор прошло уже больше двух лет. Многое изменилось вокруг, но не внутри. Мир постепенно перерождается, становясь другим. Тьма, что гораздо чернее ночи, наступает постепенно, но неотвратимо. А я все так же иду по следам, выискивая тайные знаки, скрытые намеки, спрашивая, ища и, по-прежнему, не находя точного ответа. Я иду по следам…
Наступившее утро было необычайно солнечным. Яркие лучи пронизывали прозрачный воздух, напоенный теплым ароматом спелой пшеницы. Тугие колосья золотыми волнами колыхались слева и справа от дороги, возвещая о скорой жатве. Этого места еще не коснулась тьма.
Мне навстречу двигалась крестьянская телега, запряженная двумя упитанными лошадками. Я придержал Джокера.
– Доброго утра вам!
Сидящие в телеге мужички закивали, сняв шапки:
– И вам доброго, господин.
– А скажите, не видали ли вы здесь случаем рыцаря? – и я описал внешность Алиен.
– Нет, что-то не припомним такого, – отозвался один из них, —
– Такие знатные гости не часто бывают в наших краях. Иначе бы обязательно запомнили.
Они уже собрались ехать дальше, но я жестом руки попросил их задержаться еще немного, и без особой надежды задал свой следующий вопрос, о лесном домишке с алыми петушками на ставнях. И тут же увидел, как посуровели и замкнулись их лица.
– В чем дело? – сразу насторожился я, —
– Вы знаете это место?
Тот, что отвечал мне прежде, с черной густой бородой, повернувшись, сплюнул.