-Вива! – подхватил рёв сотен, если не тысяч пьяных глоток.
Хриплые голоса мастеровых гоблинов смешивались с тонкими
голосками фей и тонули в рёве обычных людей, которых, всё-таки было
подавляющее большинство. Какой-то оборотень, в половинчатой форме,
с головой волка, посаженной на тело человека, вдруг завыл громко и
протяжно, разом перекрыв весь прочий гам и шум. Окружающие
прекратили веселиться, уважительно вслушиваясь в звонкий вой
молодого волкодлака. Закончив выть, он, с большим трудом, выговорил
волчьей пастью человеческие слова: -Вива! Слава р-р-революции!
Взлетевшая над толпой весёлая, пьяненькая не столько от вина,
сколько от буйства эмоций собравшейся толпы фея в одеждах
горничной, но в платье с оборванным подолом выше колен, сверкая
голыми ножками, сбросила сверху на волкодлака цветок красной розы.
Перевёртыш ловко поймал подарок, отсалютовал им хихикающей фее с
охапкой подобных цветов и гордо засунул себе за правое ухо.
Кроме сильного чувства общественного единения, отката после
недолгих, но весьма кровопролитных боёв за столицу и эйфории от их
общей победы, веселье толпы было поддержано тремя большими бочками
старого вина выкаченными из подвалов в честь такого знаменитого дня
и вскрытых на потеху народу.
Народ продолжал веселился на развалинах тюремных стен заняв весь
внутренний дворик, где прежде проводились в исполнение казни и
экзекуции, а сейчас, прямо на помосте с раскачивающимися над ним
шестью г-образными конструкциями виселиц, правда без верёвок,
стояли открытые бочки с вином и каждый мог черпать из них хоть
кружкой, а хоть и ладошкой, сколько захочет. Тем временем, в тёмных
углах, сваленные впопыхах, чтобы только с глаз долой костенели тела
как королевских стражников, так и погибших во время штурма
горожан.
Какой-то ушлый вор, из числа выпущенных из тюрьмы, а может быть
пришедший вместе с революционно настроенной толпой, не отвлекаясь
ни на что другое, пробрался в кабинет бывшего начальника
королевской тюрьмы, барона Ставского, вскрыл спрятанный под
картиной сейф и исчез со всем, что в этом сейфе находилось. Другой
вор или воры, попроще, но тоже занятые не общими увеселениями, а
работой на своё личное обеспеченное будущее, также успели побывать
в личном кабинете начальника тюрьмы, но либо опоздали, либо не
нашли и не смогли открыть скрытый в стене сейф, поэтому
ограничились мародёрством разных ценных безделушек, включая вышитые
золотой нитью шторы и варварски выдернутые из резного изголовья
шкафа часы. Судя по тому, насколько варварски их оттуда выдирали,
тонкий часовой механизм должен был необратимо пострадать. Но и это
ещё не самое худшее.