Был и третий вор или воры кто успел посетить кабинет бывшего
начальника тюрьмы до того, как сюда пришла революционная власть в
лице ревкома Каботкина в сопровождении десятка красных солдат и
моей скромной персоны в качестве его первого помощника.
Так вот этот третий или третьи или даже четвёртые или какие там
по счёту, увидев что сейф открыт, а всё сколько-то ценное уже
украдено до их прихода, а если не украдено, то разломано, а если не
разломано, то это что-то фиг вынесешь, как, например, массивный
стол из дорогих пород дерева. В общем последние посетители кабинета
сбежавшего вместе с другими прихвостнями свергнутого короля барона
Ставского настолько искренне возмутились такой несправедливостью от
того, что они пришли сюда грабить, а всё здесь уже было разграблено
до них, что в порыве искренней пролетарской ненависти к бывшим
эксплуататорам и душителям трудового народа они… не знаю как это
сказать.
Другими словами, когда в бывшие апартаменты барона вошёл ревком
Каботкин вместе с солдатами, то там нас всех ожидала не слишком
большая, но более чем заметная, куча человеческих экскрементов
прямо посередине массивного стола из дорогих пород дерева стоящего
посередине рабочего кабинета, а также полнейший разгром, включая
поломанную мебель и несколько неприличных слов, которые, некий
охальник, вырезал кинжалом прямо на стене, на том месте где висел
парадный портрет Его Бывшего Величества. Сам портрет, к слову,
обнаружился в соседнему углу, но с дырой на месте венценосной
головы.
И, самое главное, ограбленный сейф бесстыдно покачивал открытой
дверцей демонстрируя всем желающим своё пустое нутро, где больше не
было ни денег, ни драгоценностей, ни, что особенно было важно,
каких-либо документов.
Неожиданный подарок поверх рабочего стола ревком удостоил
короткого презрительного взгляда и команды: -Убрать!
А вот общий разгром и взломанный сейф его явно разозлили.
-Успели-таки сволочи! -выругался старый подпольщик, за свои
заслуги в деле свершения революции назначенный новой народной
властью ревкомом. Полоска его усов грозно топорщилась, а чуть
зеленоватая, из-за толики орской крови кожа изрядно потемнела, что
было выражением сильной злости.
Кто именно успел я вполне догадывался, так как ещё по пути сюда
ревком Каботкин поставил перед нашим отрядом задачу предотвратить
разграбление теперь уже народного имущества и захват неких важных
документов, видимо хранившихся как раз в этом вот сейфе. И первую и
вторую задачу мы, очевидно, провалили прибыв на место слишком
поздно.