-Как вы сказали?
-По инерции. Словно заводная игрушка. Её завели, а она и
двигается пока не кончился завод. Так же и мы тут. Живём, что-то
делаем, но только по инерции, пока не кончится завод.
-А что будет когда закончится?
-Тогда игрушка остановится, застынет, -поведал мне собеседник.
-Не понимаете? Позвольте объяснить вам на собственном примере.
Каждое второе утро (сегодня как раз такое) я иду в кондитерскую
ниже по улице за булочками. Их там печёт мадам Анастасия с дочками.
Ах какие у неё булочки! Пышные! Сладкие! Воздушные! Словно она
сама. Но сейчас не об этом. Так вот, на протяжении уже, без малого,
пяти лет, я каждое второе утро хожу к ней за свежими булочками. В
моём возрасте, знаете, полезно время от времени баловать себя, а то
можно и не успеть, знаете ли. Не успеть набаловаться. Но это тоже
не важно. Главное то, что последние пять лет, каждое второе утро –
впрочем вы это уже слышали. Перехожу к сути. Взять, например,
сегодняшний день. Я иду за булочками, но совершенно не уверен, что
эти булочки получу! И не потому, что у меня нет денег. Деньги есть.
Не так много, как того бы хотелось, но на простые радости жизни ещё
доступные старику пока хватает. Дело в том, что, последнее время,
приходя за булочками к мадам Анастасии я каждый раз не уверен, что
не найду на месте её кондитерской, например, заколоченный досками
вход. Или такой же обугленный остов как вот этот. Или других хозяев
у той же самой плиты и за тем же самым прилавком. Вы понимаете
меня?
Хорошие люди постепенно бегут из города. Кто не бежит, того
выживают. В лучшем случае просто оставляют предоставленных самим
себе, не давая при этом ни еды, ни работы. Кондитерские
закрываются. Думаете булочная мадам Анастасии первая за кого я
волнуюсь? Если бы так! Рюмочную Бориса отобрали бандиты. Хорошо сам
Борис сумел уйти и семью увезти. Ах какая рюмочная там была! А
сейчас – бандитский притон, рядом с которым опасно остановиться
даже чтобы прикурить. Мясная лавка Афанасия, где она, где я вас
спрашиваю?
Мне пришлось признаться: -Не знаю.
-Вот и я не знаю где сам Афанасий. Лавка его стоит заколоченная,
хотя всё одно – стёкла побили, внутрь влезли, половину украли,
половину просто испоганили. Сам Афанасий пропал – нет его. Давеча
он мне жаловался, что к нему приходили, требовали то ли лавку
отдать, то ли деньгами делиться. Он – мужик здоровый, опять же
топор всегда под рукой держит и отказался. И вот уже где теперь
Афанасий? Ты не знаешь. Я не знаю. Может, конечно, как-то продал и
быстро-быстро уехал. Только я сомневаюсь. Завод механической
игрушки постепенно заканчивается. Город останавливается.