Другой вопрос – чем бы питались все
это время защитники крепости? Лето только началось, зимние запасы
растрачены, новые подготовить не успели – а судя по всему,
нападения с моря здесь никто не ожидал… И не готовился к осаде.
Кроме того, какое-то время гридмарам
пришлось кормить множество женщин и детей – прежде, чем их
выпустили из замка. Получается, ободриты решились действовать
наверняка…
Но просчитались.
Нет конечно – полыхнувшее на поднятых
щитах пламя здорово напугало хирдманов; кто-то просто выбросил
горящий щит, кто-то догадался окунуть его в воду, сбивая огонь…
Где-то загорелись и сами ладьи – но вода, вода! Во рву ее вполне
хватает – а масло и деготь это вам не греческий огонь, это пламя
вполне можно потушить.
Впрочем, одна ладья все же заполыхала
всерьез; нашлись среди данов и те несчастные, кого залило горючей
жидкостью. Дико крича, живые факелы бросались в ров – но Харальд не
увидел никого, кто после сумел выплыть… Однако сам штурм защитники
остановить не смогли – немногие выжившие глиняне, поднявшись на
стену, пали в короткой, яростной сече. Но их смерть купила для
карабкающихся по лестницам и канатам хирдманов самое ценное...
Время.
Время, что хватило им подняться
наверх и вступить в сечу!
Только теперь «полудан» повел
избранных хольдов из числа свеев вперед; Харальд, обеспокоенный
тем, что больше не видит светленькую головку своей валькирии, также
коротко приказал ближникам:
- Вперед.
…Ярлы беспрепятственно преодолели
путь до самого рва – занятым яростной рубкой ободритам было уже не
до обстрела двух небольших хирдов, спешащих в бой.
Никто не мешался Харальду и на ладье
– ведомые опытными херсирами даны уже поднялись на стену. Так что
Клак сходу начал подъем по перекладинам штурмовой лестницы, кое-где
испачканной кровью… И где-то на середине пути, когда зыбкую опору
под ярлом явственно закачало, молодого Скьёльдунга накрыл липкий
страх! Зависнув между небом и землей (а точнее грязной, мутной
водой рва, по поверхности которого плавают тела бездоспешных глинян
и дренгов, пробитых стрелами да сулицами), он почувствовал себя
бесконечно уязвимым… И даже сбавил ход на краткое мгновение.
Но ярл не может быть трусом! По
крайней мере, на глазах своих хольдов… И потому Харальд заставил
себя двинуться вперед, воскрешая перед внутренним взором облик
красавицы-валькирии – что именно в этот самый миг может пасть под
ударом датского топора! Мысль эта напугала Клака гораздо сильнее
подъема по лестнице, ощутимо качающейся под его весом – и
Скьёльдунг буквально взлетел на стену, закипая от гнева на
возможных обидчиков славянки...