- За мной!
…К сече со славянами хольды
Скьёльдунга так и не поспели. Ожесточенное сопротивление гридмаров
было подавлено, как только даны отхлынули от скьялборга ободритов –
и, перестроившись, ударили клином… А когда Харальд догнал своих
воинов, под ударами свейских секир уже рухнули двери терема – и
хольды «Топора» первыми устремились внутрь!
Впрочем, первого же свея, посмевшего
переступить порог, встретила точно пущенная стрела, ударившая в
лицо несчастного… И Клак тотчас вспомнил о своей валькирии – в тот
самый миг, когда внутрь терема густо полетели гафлаки!
- С дороги!!!
Хирдманы невольно расступились,
заслышав дикий рев Скьёльдунга – но хольды Хальфдана уже проникли
внутрь терема. И ярлу осталось лишь поднажать, догоняя своего
«хевдинга»…
Внутри просторного «длинного дома»,
рубленного из толстого дуба, оказалось очень темно – так славянам
было легче стрелять по буквально ослепленным данам, чьи силуэты
были отчетливо видны в дверном проеме! Впрочем, последним
защитникам Велиграда это помогло мало… В просторной гриднице
хольдов Хальфдана встретил лишь тучный седой воин, для своего
возраста неожиданно энергично закрутивший смертельный хоровод меча
и топора! Да еще раненый в левую руку, но крепко стиснувший правой
«небесную» секиру херсир – тот самый, с широким шрамом,
обезобразившим лицо…
Последнего Харальд уже видел в бою на
пристани, во главе прорывающихся к ладьям гридмаров. А теперь с
легким сожалением проследил за его концом… Раненый, неспособный на
равных биться со свеями, херсир поднырнул под размашистый удар
секиры первого хольда, разрубив тому бедро! Но, выпрямляясь, был
сбит с ног щитом второго противника – и пропустил добивающий удар
меча…
Второй же гридмар – в сущности,
совсем старик – заревел, словно берсеркер, принявшись хаотично
рубить по воздуху топором и мечом. Словно истинный ульфхедран! Вот
только в отличие от «волчешкурых», ободрит облачен в добрую
кольчугу – да и в глазах его помимо ярости, плещется страх… Вполне
осмысленное выражение читается в его взгляде.
На славянина, набравшись храбрости,
ринулся один из свеев. Но старик неожиданно легко отскочил назад,
уходя от толчка щитом – и умело заблокировал удар топора древком
собственной секиры; оно буквально поднырнуло под боек! И тут же
молнией сверкнул добрый славянский меч, отсекая правую кисть дико
закричавшего хольда… И снова удар клинка – разрубивший горло свея и
оборвавший его вопль.