С каждой секундой, стекающей мелким песком, напрягалась всё больше, судорожно сжимая в кулаках простынь. Последний раз, когда Немцов был в нетрезвом состояние, я испытала жуткую боль. Сейчас он был во много раз пьянее, и чем это закончится для меня оставалось неизвестно.
– Сними, – ткнул в сорочку Игнат, болезненно вдавливая пальцем в грудь.
Послушалась, потянула её вверх, елозя и извиваясь по матрасу. Руки тряслись, пальцы не слушались, коряво цепляясь за подол. Стащила рывком, слыша треск наэлектризованных волос и чувствуя, как тяжелеет вокруг воздух. Казалось, он давит на грудь, переползает на живот, намертво впечатывая в кровать. Судорожно глотнула вязкий кислород, попыталась наполнить лёгкие, скукожившиеся от безрассудного страха.
Дёрнулась, когда Немцов скинул пиджак и стал расстёгивать рубашку, выдирая с корнем пуговицу за пуговицей. Та же участь постигла брюки, трусы и носки.
– Сука, – в очередной раз рыкнул Игнат, заваливаясь рядом и стискиваю ручищей грудь. – Как же я тебя…
… и захрапел, уткнувшись лицом в волосы, притягивая к себе.
18. Глава 18
Кажется, я так и не сомкнула глаз. Жарко, тесно, неудобно. Хозяин завладел своей игрушкой, пригвоздив к матрасу рукой и ногой. От горячего дыхания покрылись испариной волосы и шея, а от амбре щипало в носу. Стоило мне попытаться отвернуться и отползти, как хватка усиливалась, и к храпу добавлялся нечитабельный бубнёж. Единственное, что можно было различить, так только слово «сука», на котором давящая нагрузка на мои суставы увеличивалась.
Уже утром, когда серость рассвета расползлась по спальне, провалилась в вымученный сон. Странно, но расслабившись, позволив отпустить раздражение и злость, я даже почувствовала себя комфортно в таком тесном контакте.
Никогда не спала с мужчиной в одной кровати. Все мои отношения носили оздоровительный характер. Встретились, сходили куда-нибудь, на пару часов сняли номер или заехали в квартиру партнёра, а после домой, чтобы папа не волновался. Да и не ощущала я единения с бывшими парнями, как не старалась придумать его себе.
Их всех затмевал Игнат. Тот, из прошлого… возможно, приукрашенный и придуманный мной. Я каждого сравнивала с ним, возведя ореол святости над жестоким ублюдком. Знала бы, что из себя представляет Немцов, искала бы полную противоположность ему и добровольно пила приворотное зелье вёдрами, лишь бы привязать себя к другому.