А даль Халхин-Гола пустынна и
гола,
Лишь стелы стальные, как в сердце
уколы,
Да в горькой полыни могильные
плиты:
«Никто не забыт и ничто не
забыто»
Огни, монументы, высокие даты
–
Без имени в землю зарыты
солдаты,
Без отчества в землю монголов
зарыты:
Никто не забыт и ничто не
забыто?
Николай Стахеев
Мокро!
Противное ощущение проникшей в нос
грязной воды, неприятный вкус во рту. Меня волочет и крутит водяной
поток, то притискивая ко дну, то выталкивая к поверхности.
Жуть!
Начинаю барахтаться, пытаясь всплыть.
Пловец из меня — так себе, но, тем не менее, получается высунуть
голову над поверхностью. Отплёвываюсь, кашляя, вода вновь проникает
в открытый рот… Голове тяжело, как в школе, когда ради забавы мы
клали на башку несколько учебников и так ходили по коридору: у кого
первого книжки посыплются, тот и проиграл. На ноги как будто по
гире привязали, как ни стараюсь лечь на воду и плыть, их всё равно
тянет в глубину.
Зар-раза!
Где я? Почему? Вокруг темнота, небо,
будто чёрный бархат с яркими крапинками звёзд. Речное течение у
поверхности заметно слабее, чем в глубине. Или это мне так кажется?
Но куда меня несёт? Не суть. Я не рыба, мне на сушу надо, а то ведь
потону, зар-раза!
С трудом разворачиваюсь и, как учили
в детстве, саженками плыву в темноту. Раз вода пресная, значит, не
океан, так что берег должен быть где-то неподалёку…
Удивительное дело, но рука зацепила
береговой обрывчик уже минуты через три-четыре. Земля скользкая,
руки мокрые, течение приличное — пока пытался уцепиться, меня
снесло ещё метров на семь. Но вот ладонь цапнула какой-то куст, тут
же ухватился второй лапой, подтянулся, оперся о скользкий край
бережка и вскарабкался наверх. Вы пробовали в мокрой одежде и обуви
лезть на метровую земляную стенку, норовящую соскользнуть вниз под
весом вашей тушки? Нет? Вот и не пробуйте, неприятное это занятие.
Разве что совсем уж нужно. Вот мне — НУЖНО. Я жить хочу.
Повалился тут же, перевернувшись на
спину, пережидая, пока стихнет хрип в груди и свист дыхания. Небо
над головой — тёмные тучи на чёрном бархате, льют струи сильного
дождя. Где-то далеко изредка побухивает, но это не гром: видно,
пьяные охотнички никак не угомонятся, шмаляют, салютуя собственной
невыразимой дурости. Равномерно протатакала пулемётная строчка…
Резко сажусь.