При желании на ветвях этих дубов
можно стрелковую роту пристроить. Но люди, имеющие обыкновение
пользоваться здешними лесными тропками, как правило, не верят в
торжество царства добра, или даже вовсе по натуре параноики. В
первую очередь они ждут пакостей как раз от таких вот удобных
вариантов для засады. Что там, возле ствола? Бугор... Какой-то он
на диво подозрительный, услужливое воображение трясется в боязливом
ознобе, узрев в рисунке коры злобный взгляд потомственного
каторжанина и отблеск на лезвии длинного ножа. А что в той, особо
пышной кроне? Ах, нет — не в ней. Чуть дальше стоит сохнущий
великан украшенный парочкой вороньих гнезд — это они меня смутили,
проглядывая через зелень. Кстати — сохнет этот дуб как-то странно:
один сук почему-то зеленеет будто младенец, у которого все еще
впереди.
А уж стволы какие толстые у той
парочки, за ними можно всадникам спрятаться не спешиваясь. Место,
похоже, активно посещается людьми: видна куча палых веток — кто-то
заготавливал хворост. А вон кусок трухлявого ствола валяется — у
сборщика не хватило силы дотащить до дома.
А может он не только хворост, а и
кошельки заготавливает? Причем чужие. В этом милом мире честно жить
нравится далеко не всем. Епископа с его проповедями на тему
святости труда и неизбежности торжества прогресса не каждый
согласен слушать. Взять тех же бакайцев: хоть двери у них без
замков, но ведь все до единого бывшие пираты. Причем бывшие не в
силу изменения жизненных взглядов, а по очень простой причине: для
продолжения традиционного промысла у них нет средств производства.
А именно: кораблей. Так что ни о каком исправлении порочной натуры
не может быть и речи.
Хотя после зимних событий насчет
кораблей появились варианты...
За спиной неторопливо притоптывают
несколько неудачников. Для провинившегося человека нет зрелища
приятнее, чем созерцать процесс появления новой порции коллег по
несчастью. Ну что ж — не будем их разочаровывать.
Попугай, восседавший на плече, в силу
врожденной злобности не смог удержаться — попытался клюнуть
неосторожно приблизившегося жука, из-за чего потерял равновесие и
вынужден был его сохранить при помощи размахивания крыльев.
Заработав жесткими перьями по уху, я в отместку щелкнул его по лбу,
в ответ получив угрожающее сообщение: